День Ангела. Рассказы о святых

Как это всегда бывает, новшество многие приняли в штыки. Церковное начальство и некоторые монахи были недовольны тем, что в обители появилась популярная личность, привлекающая к себе толпы народа. Все двенадцать лет старчества иеросхимонах Лев терпел гонения, доносы и интриги. Старца переселяли с пасеки в скит, из скита в монастырь, из одной кельи в другую, запрещали принимать людей, носить схиму.

Монах Калинник (Дмитриев), насельник Оптиной пустыни:

Старчество старца Льва в Оптиной пустыни в первые годы было большим соблазном, искушением для братьев, живущих здесь. Они говорили: «Ну что же это за монах такой, когда у него в келье и женщины, и миряне, и все-все-все?»

Но отца Льва недаром называли «смиренным львом». Все притеснения он принимал благодушно, каждый раз переходя на новое место с любимой иконой Богородицы и пением молитв. Уже его преемник, отец Макарий станет старцем, которого почитают все вокруг.

«Огромного роста, с лицом некрасивым, чрезвычайно живой и подвижный», – так описывали иеромонаха Макария (Иванова) современники. Он всех поражал уникальной памятью – после первой же исповеди на всю жизнь запоминал человека. А часто и вовсе называл незнакомца по имени, прежде чем тот представлялся. При старце Макарии в обители собралось аристократическое общество. Среди братии было примерно 15 % дворян – это очень высокий процент, при том что в целом в обществе их было 1–2 %. Образованные люди стягивались к старцу Макарию, который мог не просто поддержать с ними беседу на соответствующем уровне, но и найти для них подходящее занятие в монастыре.

Распорядок дня старца Макария был такой: в два часа ночи – подъем, утренние молитвы, в шесть утра – завтрак, потом прием посетителей: с мужчинами он беседовал в своей келье, с женщинами – во внешней пристройке за вратами скита. И так – целый день: от рассвета до заката. Кроме того, после обеда он сам ходил через перелесок в монастырскую гостиницу, где встречи с ним ожидали десятки человек со всех концов страны. О том, как много духовных чад было у отца Макария, можно судить хотя бы по количеству писем, написанных его рукой. Когда после кончины старца их опубликовали, то получилось четыре тома писем к монахиням, один – к монахам и еще один – к мирянам. Шесть томов одних только писем!

Но на самом деле людей, которых просветил старец Макарий, – гораздо больше. Ведь именно он устроил в Оптиной собственное издательство. В то время, как ни странно, христианская духовная литература практически не издавалась – из-за ограничений, введенных еще Петром I. Она хранилась в рукописях в монастырских кельях и библиотеках. Так что когда Оптина пустынь стала печатать «новинки» многовековой давности – святоотеческие труды – для страны это стало настоящей «культурной революцией».

«Лествица», книги преподобного аввы Дорофея – сегодня это «азбука» монашеского делания, с которой в обителях начинается воспитание новоначальных послушников. Пока их не издали в Оптиной, этих книг на русском языке вообще не существовало. Аскетические и мистические труды Исаака Сирина, Симеона Нового Богослова и других древних отцов церкви теперь стали доступны всем. И в результате русская интеллигенция, наконец, по-настоящему встретилась с Русской церковью. По оценкам современников, эти книги оживили все духовное пространство России.

К отцу Макарию в Оптину пустынь приезжал великий мистификатор русской литературы Николай Гоголь. Он так живо и убедительно изображал нечисть – «Вий», «Вечера на хуторе близ Диканьки», – что она буквально захватывала читателей. И теперь писатель в этом раскаивался. Гоголь пытался найти новое применение своему таланту в духовных трудах, оживить своим словом мертвые души современников. В порыве энтузиазма писатель даже собирался принять постриг – но старец Макарий сумел вернуть его с небес не землю.

Иеросхимонах Амвросий (Гренков) – самый прославленный из всех Оптинских старцев. Именно он стал прототипом старца Зосимы в романе Достоевского «Братья Карамазовы» и духовным наставником всей православной России конца XIX века.

Александр Гренков – так звали отца Амвросия в миру – еще семинаристом тяжело заболел и дал обет Богу принять постриг, но после выздоровления в монастырь не поспешил: стал учителем греческого, жил весело, любил петь и танцевать. И только через несколько лет все же пришел в Оптину. Вскоре после своего рукоположения отец Амвросий снова серьезно заболел. Этот недуг будет преследовать его всю жизнь. Он так и не сможет участвовать в длинных монастырских богослужениях. Когда к нему в келью приглашали врача, после осмотра больного тот говорил: «Если б это был обычный человек, я бы ему и часа жизни даже не дал».