День Бахуса

Грохот выстрелов и звон стали разорвал тишину и повис в воздухе. Проворно отскочив в сторону, я спрятался за ствол большого дерева – сегодня в мои планы не входило быть продырявленным шпагой или пулей. А оба дуэлянта, будучи уже ранеными, не подавали и вида, что это их как-то беспокоит. Напротив, судя по лицам, им было очень весело. Словно сильно расшалившиеся дети, они визжали от удовольствия, сбрасывая с себя шарфы и перчатки, шинель и пальто.

Затаив дыхание, я восхищенно наблюдал за невозможным, не забывая посматривать – нет ли рядом посторонних. Удивляться чему-либо было уже поздно и не к месту. Я осторожно достал из кармана плаща недопитую бутылку и принял на грудь.

На меня не обращали никакого внимания. Дуэлянты, по меньшей мере, раз десять должны были прикончить друг друга. А они продолжали неугомонно бегать, стрелять в упор и по рукоятку вонзать шпаги.

– Э-э-эй…– негромко позвал я из своего укрытия.

Ничего. Ноль внимания.

– Эй! – громче позвал я. – Вы как там, долго еще?

Мое присутствие явно игнорировалось. Я постоял, покурил, разглядывая довольные рожи дуэлянтов.

– Эй вы, клоуны! – стал нервничать я. – Кончайте этот цирк!

Никакой реакции. Я еще раз громко крикнул:

– Кончайте цирк!!!

Откликнувшись на это предложение, издав по последнему выстрелу, два тела упали пораженные одновременно. Нет, что там, со стонами рухнули на грязные затоптанные листья и замерли.

«Неужели убились, – тревожно подумал я. – Вряд ли. Опять придуряются. Хотя похоже на самом деле. Видишь, как неудобно лежа. А дырок сколько в них. И кровь. Фу, кровь. А может, это клюквенный сок? Сок. Ага, как же, у самого вместо мозгов клюква. Гроздями. Опять начинаешь, да? Кто начинает, никто не начинает. А чего его опять дурочка включил? Сам подойди да осмотри, если такой умный».

У меня и в мыслях не было приближаться к ним, не люблю трупы, меня тошнит с них. Да и такой неожиданный финал расстроил меня. Они так многообещающе сражались. Должно было закончиться чем-то другим. И на тебе. Два трупа. Честно говоря, неожиданный финал. От такого рассудком можно повредиться.

Постояв еще немного, я решил поскорей покинуть парк. Опечаленный несправедливостью и жестокостью нашего мира, где хорошим людям приходиться наносить друг другу в душу и тело смертельные раны, исход которых самый плачевный. Всё во мне булькало от напряжения и негодования, меня прямо-таки подмывало тоже вызвать кого-нибудь на дуэль. Ноги быстро несли меня к выходу.