День чудес

Тата глядела, как зачарованная. И увидела… (Тут читайте как можно медленнее и внимательнее!) Увидела, что Лиля, которая сидела у рояля на вертящемся стуле, вдруг уменьшилась в десять раз и превратилась в обыкновенную куклу. Живая девочка — в куклу!!

У Таты сердце заколотилось еще отчаяннее. Со страхом ждала она у замочной скважины, что будет.

Могэс подошел к Лиле, поднял ее двумя пальцами за платье и сунул в свой чемоданчик. Потом подошел к наружной двери и вышел. Щелкнул замок.

3

Ни жива ни мертва, Тата кинулась к постели и нырнула под одеяло.

Прошла минута; все было тихо, даже оса не билась в окне. Тата выглянула — взять куклу повара, а то одной — страшно! На кровати повара не было. И не было нигде! Он словно провалился сквозь землю.

Вдруг из-за цветочного горшка на окне показался его колпак. Повар погрозил Тате жестяной поварешкой и, тоже трясясь от страха, сказал — на этот раз сказал сам, своим собственным кукольным голосом:

— Тшш! А то он вернется!

Тата жалобно сказала:

— У меня, наверно, температура сорок и мне все снится!

— Ничего тебе не снится, — сказал повар и постучал по цветочному горшку поварешкой.

— Ну конечно же, — сказала Тата. — Мне все снится. Мне все кажется.

— Хм, — сказал повар. — Ты рассудительная девочка.

Тата подозрительно посмотрела на повара.

Это сейчас я за тебя разговариваю или ты сам?

— Я сам.

Тата помолчала.

— Ну, хорошо: мне снится, и пусть! Только бы не проснуться на самом интересном месте!

— Дальше, имей в виду, будет еще интересней! — сказал повар.

Тата осторожно поглядела на него.

— Дай честное слово, что ты мне не снишься!

— Честное слово! — сказал повар и, в подтверждение, покрутил ногой в воздухе.

— Вот как?! — воскликнула Тата. — Значит, все — на самом деле! Лиля!! — закричала она, вскакивая с постели. — Ее надо спасти.

— Ее нельзя спасти, — сказал повар.

— Почему?

— Поклянись, что ты никому не расскажешь, и я открою тебе ужасную тайну.

— Клянусь, — сказала Тата, легла и натянула до носа одеяло.

Маленькими шажками повар взобрался на подушку к Татиному уху, наклонился и таинственно начал:

— Знай: еще месяц назад я был настоящим поваром и служил в кафе «Красный мак», на углу Столешникова и Петровки…

Дальше он рассказал такую жалостную историю, что Тата чуть не заплакала. Выходило так, что он был очень хороший и пострадал зря. А на самом деле он был совсем не хороший и пострадал совсем не зря. Слушайте, как было.

…В кафе сидели мамы, тети и дети. С потолка свешивались скрюченные полоски липкой бумаги от мух. Официантка с подносом бегала, разнося чашки с какао на глубоких тарелках вместо блюдец. Она подошла к столику, где сидели какие-то папа и мальчик.

Хлебнув какао, мальчик скорчил гримасу.

— Что? — спросил папа.

— Пойдем отсюда! — сказал мальчик.

Папа попробовал какао из чашки мальчика, и они поглядели друг на друга с отвращением. Поднявшись, папа подошел к двери на кухню:

— Будьте любезны повара!

Сонный Петр Петрович в грязном колпаке мешал поварешкой какао в огромном баке.

— Ну, что там еще? — спросил он недовольно.

— Разве это какао? — осведомился папа.

— Не нравится — варите сами, — сказал повар.

Тут-то папа и мальчик вздрогнули и посмотрели на дверь. Они увидели чьи-то пристальные глаза, одни глаза!.. Вы уже догадываетесь чьи.

Стоя на пороге, Могэс надел волшебные очки и глянул в окошечко, через которое подают блюда. В очках вспыхнули синие огоньки, они заплясали на всех тарелках в кухне.

И повар на глазах пораженных судомоек уменьшился в десять раз и превратился в куклу.

Могэс вошел в кухню.

— Вот таким образом, — сказал он обалдевшим судомойкам, сунул повара в чемоданчик и вышел.

Потом, уже у себя в мастерской, Могэс натянул на повара чистый колпак и вместе с другими такими же куклами снес в магазин игрушек на Малый Каретный переулок. Теперь вы знаете, как все было на самом деле…

Грустно свесив голову в колпаке, маленький Петр Петрович сидел на Татиной подушке и бубнил:

— И Лилю он тоже отдаст в магазин игрушек. Хорошо, если ее купят какой-нибудь девочке на день рожденья! Тогда еще ничего! Но если Лилю купят в детский сад… — повар свистнул, — каждый захочет играть первый, и ее разорвут по полам!

— Пополам?! — Этого Тата не выдержала и начала лихорадочно одеваться.

— Ты куда?

— Надо ее спасти!

— Спасти!.. — захихикал повар. — Где ж ты ее найдешь?

— В игрушечном магазине.

— Ну да! У нас, знаешь, сколько игрушечных магазинов? Наверно тысяча… или, наверно, сорок тысяч!

Не слушая его, Тата натягивала чулки.

— И охота тебе путаться в чужие дела, — продолжал повар. — И потом, тебе же нельзя на улицу… ты больна. У тебя знаешь что… У тебя подскочит температура!

Но Тата выбежала в переднюю, и за нею хлопнула дверь.

4

Как Тата сбегала по лестнице, рассказывать не будем: вы и сами знаете, что удобнее всего катиться по перилам. А вот в чемодан вы, наверно, еще не попадали. Поэтому сперва послушайте про Лилю.

Из чемоданчика она попала в мастерскую Могэса на стол, где было что угодно: клей, кисточки, кукольные туфли с помпонами, обрезки бумаги и даже пакля для волос.