День «Д». 6 июня 1944 г.

Репортер «Бюллетен» написал: «Известия о начале вторжения встревожили сотни семей в Бедфорде. Почти в каждой из них беспокоились о сыне, муже или брате, которые оказались в войсках в Англии. Рота «А» (116-го полка) находилась на учениях там почти два года и, возможно, в числе первых подразделений высаживалась на побережье. Если не сегодня, то завтра сотни бедфордских парней неизбежно пойдут в бой. Не исключены потери». Журналист отметил, что в день «Д» все церкви в городе были заполнены прихожанами.

Через месяц, 6 июля, «Бюллетен» сообщил о том, что рота «А» удостоилась «самых высоких почестей» за свои действия в день «Д». «Пока не поступили сведения о жертвах, – говорилось далее в статье. – Правительство не предоставило никаких данных о потерях. Беспокойство семей о своих родных и близких понятно. Вряд ли можно надеяться на то, что все наши парни остались в живых после высадки и последующих боев».

20 июля «Бюллетен» информировал горожан о том, что приказом президента 116-му полку вынесена благодарность. И в том же номере газета опубликовала жуткую новость: 19 июля несколько семей в Бедфорде были официально уведомлены о гибели сыновей в день 6 июня. Редактор подчеркнул в комментарии: «Они погибли так, как погибает по-настоящему свободный человек, – достойно и бесстрашно. Они знали, что их ожидает. Никто из них не проявил малодушия, слабости, не струсил, не прятался за спины своих товарищей. Каждый с честью и до конца исполнил свой долг».

(На кладбище, где стоит мемориал, возвышающийся над «Омахой», похоронены 9386 американцев, погибших во время Нормандской кампании. Среди них – одиннадцать сыновей Бедфорда. Кладбище превосходно содержится Американской комиссией по военным памятникам. Каждый американец, посещающий мемориал у побережья «Омаха», испытывает чувство гордости за своих соотечественников, погребенных в земле Франции. Ни один американец, приезжающий сюда, не может удержаться от слез. В кругообразной часовне высечены слова: «Вечная им память. Слава их подвигам».)

Во вторник знаменитый собор Сент-Луис в Новом Орлеане был переполнен прихожанами с первой мессы до благословения. Мать парашютиста, «моего единственного ребенка», молилась рядом с полицейским, у которого «там находились два сына». Очаровательная юная невеста склонилась у статуи Богородицы. На соседней скамье в благоговейном молчании замер матрос, прибывший в город, по всей видимости, в кратковременный отпуск.

Владельцы магазинов на Канэл-стрит готовились ко дню «Д» три месяца. Когда этот день наступил, они поручили своим служащим продавать не продукты или одежду, а военные боны. Кстати, то же самое сделали во многих городах страны. На Канэл-стрит все время звучали патриотические мелодии и призывы покупать боны. Эти бумаги подскочили в цене. Одна женщина, как сообщила местная газета, заплатила за бон 18, 75 доллара десятицентовыми монетами. Она пояснила: «Я откладывала их специально ко дню «Д». Надеюсь, что для меня этот день будет счастливым. Мой муж уже давно в Англии в десантно-парашютных войсках. Он только и ждал, когда начнется высадка».

Огромные очереди скопились у донорских центров Красного Креста на Кэронделет. Добровольные помощники пришли в самые разные общественные организации. В городе, который прославился своими красочными парадами, не было ни одной манифестации. Местная газета «Тайме пикаюн» указала на одну из причин: «Новый Орлеан отложил свои парады до дня победы».

Эндрю Хиггинс предупредил своих сотрудников о том, что до окончания войны еще далеко: «Мы должны работать без передышки. Нам надо увидеть то время, когда наши суда высадят войска на берега Японии».

В Оттаве премьер-министр Маккензи Кинг выступил в палате общин с сообщением о том, что морской десант проходит успешно, но еще предстоят тяжелые бои. Лидер оппозиции Гордон Грейдон отметил, что среди партий нет разногласий в отношении дня «Д». Говоря от имени франкоязычного населения, Морис Лалонд по-французски заявил, что «наступил исторический час освобождения Франции».

В день «Д» Канада, как и Соединенные Штаты, испытывала небывалое национальное единение. И франкофоны, и англофоны одинаково приветствовали высадку в Нормандии. Месье Лалонд обратился к палате общин с запросом: «Можно ли нам всем вместе спеть Марсельезу?» Впервые в истории Канады парламентарии исполнили вначале Марсельезу, а затем «Боже, храни короля».