День Дьявола

Но самыми страшными грешниками считались negativos – упорные, отрицающие вину свою еретики. Их ждала relaxacion al brazo seglar – выдача в руки светской власти. Это было самое страшное наказание. Инквизиция этим как бы заявляла, что ей с преступником делать нечего, так как душу его спасти нет возможности, и светской власти остается только казнить его. Такая выдача означала сожжение на костре. Однако к тем, кто после произнесения приговора публично каялся, проявляли величайшее снисхождение. Их сперва душили насмерть, а потом уже сжигали. Нераскаявшихся сжигали на костре живыми.

Такое вот правосудие. Такая вот Божья любовь.

Франсиско Веларде, которого я наблюдал на первом из допросов, был, судя по всему, отрицающим свою вину еретиком, negativo. Его ждал костер. И он вызывал у меня гораздо большую симпатию, чем обмочившийся от страха де ла Крус. Хотя де ла Круса я ни в чем обвинять не мог, он был просто дитя своего времени.

Будь моя воля, я вытащил бы их всех из этих отвратительных казематов. Но что я мог сделать?

– Ты должен спасти одного человека, – услышал я вдруг тихий голос у самого уха. – Всего одного человека ты можешь спасти. В том будет тебе помощь Бога.

– Где вы? – я резко обернулся, но рядом со мной опять никого не было. – Где вы, Рибас де Балмаседа? Откуда вы говорите со мной?

– Я – далеко. Мой голос – это магия. Но я могу видеть тебя, могу направить тебя в действиях твоих, Clavus. Теперь ты все видел сам. И ты должен спасти одного человека – дона Фернандо де ла Круса.

Во мне вспыхнул гнев. Дон Фернандо был человеком, которого я стал бы спасать в последнюю очередь. Но я промолчал. Не я делал окончательный выбор в этой ситуации. Сейчас меня больше интересовало, что вообще я мог предпринять в этой крепости, наверняка содержащей немало вооруженных стражников?

– Иди вперед. Коридор скоро кончится. Ты сам все увидишь. Будь осторожен.

И я пошел вперед.

5

Я еще не успел дойти до конца коридора, когда услышал звуки. Это было похоже на рычание собаки. Я немедленно извлек два ножа из их гнезд и взял их наизготовку. Правда, я не уверен был, что смогу попасть в собаку без труда, потому что вокруг была абсолютная темнота. Собаки ориентируются в темноте по запаху очень хорошо. И у большого пса было бы преимущество передо мной.

Но скоро появился и свет – сперва призрачный, а потом все более сильный. Я медленно, стараясь передвигаться бесшумно, подобрался к решетке.

Я стоял по одну сторону большой решетчатой двери, склепанной из толстых ржавых прутьев. А по другую сторону находилась небольшая комнатка, и там находился человек. Он сидел на охапке сена, вжавшись затылком в каменный угол, алебарда его лежала на полу. Он спал. Он храпел. Храп его и был тем звуком, который я принял за рычание собаки. Берет его сполз на лоб, и запах крепкого винного перегара распространялся по всей комнатке.

Это был первый стражник, встретившийся на моем пути. Особого впечатления на меня он не произвел. Он был очень маленьким, почти карликом. И еще, судя по всему, он был очень пьяным.

На двери висел большой замок. Я осторожно потрогал его, подергал за дужку. Так просто открываться он не хотел. А на поясе у стражника висела связка ключей. Она очень понравилась мне – такой, знаете ли, антиквариат. Мне захотелось заполучить ее в свои лапы, и немедленно.

Я тихонько свистнул. Стражник всхрапнул мне в унисон.

Я свистнул сильнее. Он и не думал просыпаться, идиот. Я мог бы убить его без труда. Но, если бы я метнул в него свои кинжалы сейчас, и он остался бы лежать трупом в дальнем углу, я не добрался бы до его связки ключей, не дотянулся бы. Мне нужно было, чтобы он подтащил свои ключи поближе. Вместе с собой.

– Эй, ты, осел!!! – заорал я во всю глотку. – Ты проснешься когда-нибудь, el hijo de gran puta?!! [102]

Человечек встрепенулся. Поднял голову на тонкой шейке, как птенец, зашарил мутным взглядом вокруг.

– Я здесь! – завопил я. – Ты что, не видишь меня, проклятый католик?

– Ты… хто? – стражнику, кажется, удалось сфокусировать взгляд. – Т-ты, мать твою, что там д-делаешь?

– Я грешник, – гордо произнес я. – Я – великий еретик, и сейчас я пытаюсь сбежать из вашей сраной тюрьмы. Меня зовут Мартин Лютер Кинг [103]. Не слышал о таком?

– Лютер? – стражник медленно поднимался на ноги, цепляясь за стены. – Ты – сам Лютер?! Но я слышал, что ты уже подох…

– Сам ты подох! – Я пританцовывал от нетерпения. – У тебя нет желания меня арестовать? Ты должен арестовать меня. За меня обещана большая награда!

– Щас!!! – человечек понесся на меня, выставив корявую свою алебарду вперед. Как ни странно, метил он довольно точно. Я лениво подвинулся вправо, и ржавое его оружие прошло в десяти сантиметрах от моего бока, между прутьями двери. Я быстро просунул руки между прутьями и схватил человечка за лохматые нечесаные волосы.

– Как тебя зовут? – спросил я.

– Х-х-хуан…

– Извини, братишка Хуанито. У меня мало времени..