День директора

Мне вспоминается недавний разговор с мастером, который жаловался на молодого рабочего Петю, а в общем-то, как раз на те проблемы, о которых говорил Поташов. Образование у Пети хорошее, заканчивает техникум. И дали ему станок с программным управлением для обработки металла с наивысшей точностью. Поверхность металла получается такая гладкая, тронешь - словно атлас, а не железо. И начал Петя работать на станке. Стоит и семечки лузгает. Знай себе поплевывает. Ан нет, не дает станок обещанной точности. В чем дело? Долго копали, не могли раскопать. Тут Петя отпуск получил. Временно поставили Васю, и станок стал давать необходимую точность. "Что ты сделал, Вася?" - мастер спрашивает. "А ничего не сделал. Я семечек не грызу".

Мастер, рассказавший эту историю, заметил:

- Научно-техническая революция с семечками не уживается.

Продолжаем поход по заводу. Пришли на участок, где движение мало сказать разумное, но и централизованное. Это главный конвейер сборки, куда сходятся все узлы и детали двигателя, изготовленные на заводских линиях.

Двигатель начинается с картера. Дальше идет начинка: цилиндры, поршни, штоки и прочие технические детали.

Из полусобранного нутра двигателя торчит вызывающе сложенная записка: карта контроля. Разворачиваю ее. Пометка более чем лаконичная: "замена коленвала". И закорючка подписи, сделанной шариковой ручкой. Где-то в процессе сборки произошло смещение стыков - так показали замеры.

Технологическое разбирательство началось до нас. Главный инженер докладывает директору суть конфликта. Директор решительно шагает против течения конвейера, пока не добирается до злополучной детали, на которую пало подозрение в подрыве ритмичной работы завода, - шестеренку № 115.

Двухколенчатая Валя

Там работала Валя. Полгода назад мастер привел ее и сказал: "Будешь работать здесь. Операция называется "насадка шестерни". И за шпонкой следи". Мастер несколько раз показал, как и что надо делать. Валя сказала, что ей понятно. И в самом деле, не так уж сложно, всего две операции в минуту, правда, несколько монотонно, но к этому в конце концов можно привыкнуть.

Валя поправила цветную косыночку на голове, подогнала поудобнее ремень на джинсах и начала работать.

Технологическая сторона дела была такова. В этом месте от главного конвейера сборки отделялся отросток, где заканчивались последние манипуляции с коленчатым валом, который спускался с небес, как бог на машине. В частности, на ось коленчатого вала насаживалась роковая шестеренка сто пятнадцать. Для этой цели существовала сложная полуавтоматическая система, которая сама поворачивала шестерню, насаживала ее на вал, фиксировала и запрессовывала. Девушке Вале, следившей за этой операцией, оставалось навесить шестеренку на специальный штырек да вставить шпонку в паз, что Валя успешно и делала до сегодняшней смены.

Вот мы и добрались до двухколенчатой Вали, как ее прозвали в цехе с легкой руки сборщика Юры: длинноногая Валя ходила в джинсах.

Когда Валя идет по цеху, все парни моложе двадцати пяти лет не выдерживают и оборачиваются. Я вам доложу, такая походка вполне может привести к браку, потому что парень обернулся на двухколенчатую Валю именно в тот момент, когда ему надо было смотреть на собираемый узел. И походка у нее такая, что закачаешься, ну прямо-таки волнистая походка, словом, шарнирная конструкция высшего качества. Идет Валя, коленки вперед нее сами выкидываются.

Вот почему мастер запретил Вале ходить по цеху в рабочее время.

Валя работала добросовестно и четко. Ее даже ставили в пример. И вот теперь она виновата? Не так-то все просто. Валя не только занималась шестеренкой и шпонкой, она еще следила и за работой приборов, контролирующих все операции. Если бы Валя вдруг ошиблась, на пульте тут же вспыхнула бы красная лампочка. Тогда Валя должна остановить линию и позвать мастера. Два раза так уже случалось. Линию быстро налаживали и снова пускали.

Все четко запрограммировано, более того, исполнено в металле, а меж тем пятьдесят двигателей выбраковано.

Валя ничуть не оробела, когда вдруг собралась толпа технологических экспертов, цвет инженерной мысли завода двигателей. Размеренно делала свое дело и даже успевала отвечать на вопросы, поправлять косынку на голове.

Идет проработка версий.

Если Валя исполнила что-то не так, почему контрольные приборы не отреагировали должным образом?

На свет извлекается шпонка - этакая штучка-невеличка в полспички длиной. Шпонка виновата? Что я говорил!

Замеры говорят: шпонка в допуске. Она оправдана и освобождается из-под стражи.

Тогда виноват паз для шпонки, что я говорил! Паз не дотянули, шпонка выпячивает, шестеренка перекашивается.

Меряют паз - и тут вроде все в допуске. Из ранга обвиняемых паз переходит в свидетели.

Толпа около Вали поредела, устремившись к новой улике. Я протиснулся ближе, чтобы задать причитающиеся вопросы: довольна ли Валя своей работой?

- Между прочим, это не мой брак, - бойко отвечает Валя. - Это был брак ночной смены. Мои-то валы еще когда до сборки дойдут. Я думаю, прибор пошаливает.