День до выпускного

Данил ушел на кухню. В его руках был нож, который он тут же поспешил спрятать. Я решила действовать, открыв незнакомцу дверь.

– Где он? – рявкнул человек.

– Кто? – возмущенно спросила я, не понимая его истинные намерения.

– Этот засранец, Юра который.

– Откуда мне знать?

– Ты его подружка. Должна знать, где он находится. Он кое-что у нас взял, не спросив разрешения.

Лицо этого мужчины было наполнено яростью, пальцы сжались в кулаки. Он смотрел на меня из-под насупленных бровей.

– Его здесь нет, – сказал Даня. Он подошел ко мне незаметно, и я немного напугалась.

– Зеленый здесь откуда?

На блондине была его куртка «Крокодилов» и зеленая бандана, которую, как я думала он выбросил из-за того, что она вся была в крови после аварии. Но, по всему видимому, это не было сделано. Данил ее просто отстирал.

Мужчина убрал руку за спину. Данил напрягся и одним движением оттолкнул меня внутрь дома, быстро закрывая входные двери.

– Бежим!

– Кхе-кхе, ничего не забыл?

– Ах да, точно!

Захватив сумку с дневником и телефоном, я взяла Джесса на руки, а меня на руки взял Данил. Я показывала дорогу к черному входу, который находился с другой стороны дома. К этому выходу можно было подобраться только выходя из самого дома, потому как со всех сторон он был окружен зарослями дикорастущей вишни и еще какими-то деревьями.

– Куда теперь?

– Можно ко мне.

Мы поймали машину, которая отвезла нас почти до нужного места. Дом, в котором жил Данил был не такой большой. Как наша дача, но здесь гораздо уютнее.

Он поставил меня на ноги, но без костылей я почти не ходила (уже упоминала об этом). Джесс сразу нашел себе уютно местечко недалеко от камина, на кресле. Опираясь на стены, я дошла до дивана и завалилась на него. Он был приятным на ощупь.

Даня разжег камин, в комнате стало заметно теплее.

– Кто это был?

– Похоже, что Юра украл у низ неплохую партию наркотиков, раз такие люди пришли за ним.

– Какие люди?

– У нас на стоянке все его называют Черным Головорезом. Все, кто имел с ним дело хоть раз, не смогли выйти из игры живыми. Возможно, конечно, что это лишь очередная байка с нашей стоянки.

Меня охватил страх. Оказывается, что Черный Головорез, по слухам, ведет свой собственный дневник, который прячет на стоянке. Там он записывает о всех своих убийствах

– Но зачем?

– У каждого свои тараканы в голове. Ему, может, перед начальством отчитываться.

В этот момент у меня в голове родилась мысль. А что, если я найду этот дневник и сдам в полицию? Я понимала на какой риск я иду, если Головорез меня поймает. Но попробовать-то надо.

Я подошла к камину. Стоять было больно, но необходимо как можно быстрее восстановиться. Я задумалась и не услышала, как Данил подошел ко мне.

Его голубые глаза смотрели на меня. Он не улыбался. Просто смотрел. Дальше произошло то, чего я почти не ожидала, только где-то в глубине самой себя.

Даня приблизился ко мне, прикоснулся своими ладонями к моим щекам и поцеловал. Поцелуй из нежного превращался в страстный. Его губы были горячими, как и он сам. Тут мне стало больнее обычного, и я чуть не упала, но, конечно же, меня подхватил Данил. Он посадил меня на диван и сел рядом.

Мою голову затуманило разными мыслями о продолжении поцелуя, которое сейчас вполне могло бы быть. Я, наплевав на боль, залезла к Дане на колени и страстно поцеловала, зарываясь пальцами в его светлые волосы. Он, вроде бы, не ожидал от меня таких действий.

Через десять минут мы отстранились друг от друга.

– Воу, вот это да, – с удивлением произнес Данька.

– Прости, я…

– Все хорошо. – Он нежно поцеловал меня в губы. – С того самого дня, когда мы впервые встретились, ты мне нравишься.

– А ты нравишься мне, – улыбаясь, ответила я.

Мы немного вместе полежали и уснули, наблюдая за прыгающими в камине языками пламени.

Три недели после аварии

Долго ничего не писала, потому что все время проводила с Данькой.

Сегодня ездили на рентген. Врач сказал, что у меня хорошая регенерация тканей. Кость срослась. Гипс сняли. Как же чешется нога! Зато теперь я могу свободно ходить на своих двоих.

Родители, когда узнали, что я живу не на даче, а у Данила, сильно разозлились. Но после моего рассказа про незнакомца, угрожающего нам с Данилом, они смирились. Они поставили условие: после того, как мои кости срастутся, я должна буду была переехать обратно домой.

Джесс заметно подрос. Данил за эти две недели получил свою долю наследства от бабушки. На деньги он купил себе похожий спортивный мотоцикл, прикупив к нем еще и два шлема (от греха подальше).

Маме нравится то, как Даня смотрит на меня. А вот папе это не нравится.

По дороге из больницы домой у нас заглохла машина. Папа в машинах разбирается не очень, зато мой «крокодил» еще как в низ разбирается, да и не только в них.

Мы с мамой и Джессом сидели в машине, пока папа и Данил ремонтировали машину. Потом, когда дело было сделано, отец будто посмотрел на наши отношения с другой стороны, с хорошей.

Дома все было как обычно. Ничего не изменилось за время моего отсутствия.