День Дракона

Ронин понимал: большинство членов совета надеется на его поражение. Избавившись от него, они надеются стереть черное пятно с истории ордена. Поручение их – штука обоюдоострая: если он преуспеет, они придут в восторг, но если оплошает – только вздохнут с облегчением.

Однако Красу Ронин вполне мог доверять. Могущественный волшебник первым пришел к нему с вопросом, уверен ли его юный протеже в своей способности совершить невозможное. Ведь если Алекстраза не обретет свободу, Каз Модан навеки останется в руках клана Драконьей Пасти, и пока тамошние орки находятся в союзе с Ордой, будет воодушевлять, тянуть к себе обитателей охраняемых людьми поселений. Между тем, сейчас возобновление войны не нужно никому. Сейчас Альянсу и собственных внутренних распрей довольно.

Тут размышления Ронина прервал недолгий раскат грома, но, подняв взгляд, он обнаружил в небе лишь парочку облаков – белых, пушистых, как вата. Нахмурившись, огненно-рыжий чародей бросил взгляд в сторону эльфийки, намереваясь спросить, слышала ли гром и она.

Второй, еще более грозный раскат заставил все его тело до последнего мускула напрячься.

И в этот миг Вериса прыгнула прямиком на него: невероятно, но следопытке удалось, извернувшись в седле, оттолкнуться и броситься в его сторону.

Землю накрыла огромная тень.

Врезавшись в мага всей тяжестью тела, закованного в броню, эльфийка выбила Ронина из седла.

Все вокруг содрогнулось от оглушительного рева, над землею пронесся вихрь сродни торнадо. Чувствительно ударившись оземь, волшебник услышал сквозь внезапную острую боль резкий, пронзительный визг своего жеребца, но в следующий же миг визг, захлебнувшись, стих.

– Лежать! – рявкнула Вериса, перекрикивая рев и свист воздуха. – Лежать!

Однако Ронин поспешил извернуться так, чтобы увидеть небо, но вместо него взору мага предстало инфернальное зрелище.

Небеса над головой заслонил собою дракон цвета буйного пламени, сжимавший в передних лапах все, что осталось от его лошади и дорого обошедшихся, тщательно собранных в дорогу припасов. Целиком проглотив останки мертвого животного, алый исполин устремил взгляд на крохотные, жалкие фигурки внизу.

Между тем зловещего вида клыкастое зеленокожее существо с боевым топором в руках, сидевшее на плечах зверя, выкрикнуло приказ на некоем лающем, резко звучащем языке, и указало прямо на Ронина.

Разинув пасть и выпустив когти, дракон стремительно понесся к магу.

– Благодарю ваше величество за уделенное мне время, – исполненным силы и понимания голосом заговорил рослый черноволосый аристократ. – Возможно, нам еще удастся справиться с этим кризисом, и ваши благие дела не пропадут даром.

– Что ж, лорд Престор, если так, – отозвался его собеседник, бородатый, значительно старше говорившего, облаченный в величественную, белую с золотом королевскую мантию, мужчина, – и Лордерон и Альянс будут вам весьма благодарны. Только ваши труды и вселяют надежду на то, что Гилнеас со Штормградом еще способны внимать голосу разума.

Сам – человек, сложением вовсе не хрупкий, рядом с рослым, широкоплечим собеседником, Теренас чувствовал себя слегка подавленным.

Молодой человек улыбнулся, являя взору безупречные зубы. Сумев отыскать особу вида более царственного, чем лорд Престор, Теренас был бы весьма удивлен. Короткие, тщательно уложенные волосы цвета воронова крыла, дочиста выбритое лицо, ястребиные черты коего вселяли трепет в сердца многих придворных дам, живость ума, манера держаться, намного превосходящая изысканностью манеры любого из принцев Альянса – неудивительно, что человек этот сумел покорить всех заинтересованных в альтеракском вопросе, включая даже Генна Седогрива. По словам не устававших дивиться всему этому дипломатов Теренаса, гилнеасский правитель, не в силах устоять перед обаянием Престора, пусть изредка, но от души улыбался!