День другой – кошмар все тот же

Обвинитель улыбнулся и кивнул адвокату. Тот сверкнул глазами.

– Переформулирую, – сказал обвинитель. – Вы пытались узнать у Олега, что с ним произошло?

– Да, я спрашивал, что случилось. Я вообще сначала подумал, что он из-за расставания с Надей подсел на наркотики, ну знаете, некоторые люди начинают пить после того, как девушки уходят, кто-то садится на иглу, кто-то кончает жизнь самоубийством. Тем более синяки под глазами и потерянный взгляд. Сами понимаете, что я подумал. Я даже начал искать номер телефона фонда «Город без наркотиков». Но Олег уверил, что он не наркоман.

– Что же он вам сказал?

– Он сказал, что пишет книгу.

В зале послышались шепотки. Судья постучал молотком.

– Попрошу успокоиться. Заседание не продолжится, пока стоит шум.

Шепот стих.

– Мы вас слушаем, – сказал судья.

– В общем, я посмеялся над Олегом, думал, что он шутит. Где он и где писательство?

– Вы говорили, что Олег писал за вас сочинения в школе.

– Да, писал.

– И вы не поверили ему, что он начал писать книгу?

– Ну… Знаете, нет.

– Почему же?

– Потому что нам всегда в школе объясняли, что писательство – это большая ответственность, потому что ты берешь в свои руки жизни персонажей и их чувства и их счастье. И с этим надо быть осторожным.

– Это вам учитель говорила?

– Да. Тамара Павловна, учитель по литературе.

– Олег мог это слышать?

– Он точно слышал это. Потому что он был на всех уроках литературы, ему очень нравилась литература.

– И зная все это, вы не поверили, что он пишет?

– Ну, Олег всегда был мягкотелым, податливым, а если что-то было не так, он убегал. Я не верил, что он мог взять в свои руки судьбы людей и начать что-то писать. Ну, вот просто не поверил.

– Продолжайте.

– Я подумал, что он что-то от меня скрывает и выдумывает какую-то ерунду, чтобы я отстал, будто он за что-то на меня обиделся. Но я просил его быть со мной честным и говорить, если что-то его не устраивает, но он молчал. Между нами раньше не было секретов, и меня это смутило. Он становился менее разговорчивым. Я даже уже и к нему не мог заехать в гости, потому что он не отвечал на телефон, не отвечал на сообщения. Точнее, отвечал, но спустя несколько дней и очень односложно – «да», «нет», «прикольно». И все. Тогда я понял, что дело дрянь.

– Что вы сделали?

– Я написал ему письмо, сообщение во «ВКонтакте». О том, что нельзя так поступать с друзьями, что это подло. Я ведь на него столько времени потратил, я, знаете ли, как-то раз возил его за свой счет отдыхать.

– Вы были настолько близки, что возили его в отпуск за свой счет?

– Да. Мы ездили в горы, и я оплатил больше половины его поездки.

– У него не было денег?

– Были, просто это был от меня такой подарок на день рождения.

– Понятно. Это был подарок. Щедрый подарок, если позволите мне такое замечание.

– Позволяю. Я тоже так считаю. Он ведь был моим другом.

– Скажите, кем вы работаете?

– У меня свой бизнес, кофейня, несколько розничных магазинов сантехники. И я не жалел денег на своих друзей, и на Олега в том числе. Да. И это не все, что я делал для него. Я постоянно интересовался его делами, занимал ему деньги в трудные времена и даже проценты не начислял. Поэтому его скрытность разбудила во мне зверя, у меня внутри будто что-то вскипело. Я все делал для нашей дружбы, даже взял Олега на сплав, который сам организовал с друзьями. А он молчал всю дорогу и почти не реагировал на меня. Когда мы вернулись, он вообще перестал отвечать на звонки. Тогда я разозлился и написал ему письмо. Написал все, что я о нем думаю, что он не заслуживает друзей, вот почему у него их и нет, потому что он просто всех игнорирует. Депрессивный… В общем, он самый депрессивный из тех, кого я знаю. Написал ему – и все, больше не стал с ним говорить.

– И что он ответил вам?

– Он написал «окей». После стольких лет дружбы просто «окей». Без объяснений. И только потом, спустя несколько лет, он выложил эти свои дерьмовые рассказы на страницу во «ВКонтакте». Я еще подумал, что не буду читать.

– Так вы не читали?

– Читал.

– Что конкретно? – спросил обвинитель.

– Тот, где про меня.

– Полностью?

– Нет. Я разозлился и закрыл.

– Вы читали сцену с убийством?

– Да, мне ее прислали скриншотом. Это мерзко.

– И еще вопрос. Видели ли вы хоть раз, чтобы он писал эти рассказы? Черновики, заметки? Хоть что-нибудь.

– Нет. Он просто говорил об этом, когда мы еще общались, если это можно назвать общением.

– Хорошо. Вы свободны.

Свидетель Василий Немков сел на свое место. Олег вздохнул. Его глаза бегали по полу в поисках чего-нибудь интересного.

Присяжные смотрели на писателя с ужасом. Как можно оставаться таким хладнокровным и равнодушным во время процесса о жестоких убийствах, когда судят именно его?

Да он ненормальный, думали присяжные, ну точно маньяк!

Следующим свидетелем была мама Олега, Лариса Боровина.

Мать была в слезах. По лицам присутствующих читалось, что женщина не заслуживала жалости. Это она вырастила монстра.

– Прошу вас, расскажите о сыне, – попросил обвинитель.