Читаем День дурака полностью

День дурака

Аннотация...Когда над головами осажденных вдруг, совершенно неожиданно, возникла Летающая Крепость, (честное, благородное слово - не планировала), меня не на шутку "подвесило". У кого я разжилась этим красивым, но расхожим образом: у Бушкова, Панова или создателей классического японского мультика 1986 года? Потом я сообразила, что идею попятила у Свифта - и успокоилась. Потому что воровать у классиков не стыдно, а, наоборот, достойно. Так ты демонстрируешь, по крайней мере, хороший вкус (если уж не хорошее воспитание).

Евгений Юрьевич Лукин , Иосип Новакович , Татьяна Матуш

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Киберпанк / Научная Фантастика / Современная проза / Любовно-фантастические романы / Романы18+
<p>Татьяна Матуш</p><p>День дурака</p><p>Пролог</p>

Золотистый закат прикоснулся к красной черепице надвратных башен аккуратно и нежно, зажигая белую искру на пышном хвосте железного петуха. Темнеющее небо смыкалось с лесом. Если высунуться из окна чуть дальше, можно было разглядеть хрустальную каплю озера Эотвей, лежавшего на каменных ладонях Стального хребта. Тетя Нарриет рассказывала, что в незапамятные времена там жили гномы... а совсем наверху, где-то выше облаков, куда не проникнуть взору смертного, говорят, вздымает свои тонкие, невыразимо прекрасные и смертельно опасные башни Росумэ - обитель Вечных Королей. Даже кто-то ее видел... в погожий день с надвратной башни. Но Росумэ совсем не занимала моих мыслей. Вечные Короли вряд ли снизойдут до наших бед. Я бы на их месте точно не стал. Если б сумел так устроиться.

По идее, я должен был смотреть на этот мирный пейзаж глазами, пустыми от отчаяния, а побелевшими пальцами - скрести подоконник. Но мало ли кто чего должен.

- Трей?

Я неторопливо обернулся.

- Что-нибудь заметил? Я имел в виду, кого-нибудь. То есть... Я хотел сказать, ты так пристально смотрел, - Брен смешался. На его месте я держался бы поувереннее - как-никак, служит второму лицу в городе, а, по сути - первому. Герцогиня, при всех ее многочисленных достоинствах, древности рода, богатстве, несомненной чистоте крови, небесной красоте и даже некотором образовании, обладала одним, но крупным недостатком - она была женщиной. А по нашим законам, владетельным герцогом мог быть лишь мужчина. Даже больше - лишь воин. Я вот - не мог. Хотя иные боялись меня ничуть не меньше, чем вооруженного до зубов, закованного в латы рыцаря. И это при том, что из всего, чем богата оружейная герцогов Арских, я, в свое время, ухитрился выбрать лишь короткий кинжал, которым, по преимуществу, чистил ногти. Очень удобно, кстати. А Брен, выходит, тоже меня побаивается? Любопытно. Не думал, если честно.

- Лес слишком густой, - ответил я, неторопливо отходя от окна и прихлопывая ставни. Сзади, с едва слышным плеском раскрылись и вспыхнули светильни, заливая небольшую и довольно-таки захламленную комнатку мягким желтым светом. Брен невольно вздрогнул, пламя светилен взметнулось в темных зрачках.

- Да чего их высматривать, - пожав плечами, я опустился в жесткое кресло с высокой спинкой, приглашая Брена последовать моему примеру, - наверняка ребята из белого отряда уже все разведали и донесли барону.

Брен сел, все еще косясь на лампы, как лошадь на пожар. А ведь в этом чародейства-то и не было ни на гран. Обычная механика, подобная той, которая позволяет арбалету того же Брена сберечь на изгибе дуги силу, запасенную для выстрела. А то, чего и впрямь следовало бояться, как правило, не проявляло себя никак. Кроме достигнутого результата. Настоящее колдовство незримо, тем и опасно.

- Он меня и послал, - кивнул Брен.

- И?

- Их больше, чем мы думали. Намного больше. Этот северянин договорился с Ленессой и Румой. И обе дали ему войска.

- Обе? - я потянулся к небольшому резному ящику, расположенному в аккурат за спиной, очень удобно, и выудил два резных бокала. Известие было из тех, которые лучше принимать под что-нибудь бодрящее.

- Выпьешь со мной?

- А у тебя еще осталось вино? - наивно изумился Брен.

- Это же "вечная" бутыль, - пожал плечами я, - так что не стесняйся.

Брови моего случайного собутыльника, и уж вовсе нечаянной жертвы взлетели под самый лоб. Но упрашивать себя он не заставил и в два глотка опорожнил бокал, явно надеясь на добавку - бутыль-то все равно бездонная.

- Сразу обе, - пробормотал я себе под нос, - забавно. Чем же он их прельстил. Совет считал, что собрать под одними знаменами таких заклятых врагов невозможно.

- Тем не менее, и "лебедь" и "чаша" стоят под стенами вместе с "медведем".

- У барона остались еще какие-нибудь резервы?

Брен поднял темные глаза от вина, которое он изучал, надеясь найти отличия от того, что получается путем простого брожения виноградного сока, без колдования. Зря старался. Вино было как вино, из той же бочки, что и у барона. Просто не любитель я этого дела, вот и осталось. Иные уж давно все емкости опростали, и дух выветрился. А у меня почти не тронуто...

- Какие резервы, Трей, о чем ты? Последний резерв бросили в бой вчера, "медведи" его потрепали так, что уполовинили. Барон принял решение вылазок больше не делать.

- Союзные города?

- Голуби улетели еще декаду назад, когда северянин только подошел к стенам. Ответа до сих пор нет.

- Думаешь, "сняли" стрелами?

- Думаю, что даже если кто и решит послать нам помощь, ждать ее еще дней пять, а то и больше. За это время Медведь замок по камешку разберет.

- Почему же до сих пор не разобрал? - вскинулся, было, Брен. Вино, явно, добавило ему оптимизма.

- А ленив он, как пасечник. Разбирать, да потом опять собирать. Зачем ему это надо? Он лучше нас измором возьмет, целенькими.

- Тогда он должен быть уверенным в том, что помощь к нам не придет, - проговорил Брен. Мысль была дельной.

- Может и уверен.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза
Оптимистка (ЛП)
Оптимистка (ЛП)

Секреты. Они есть у каждого. Большие и маленькие. Иногда раскрытие секретов исцеляет, А иногда губит. Жизнь Кейт Седжвик никак нельзя назвать обычной. Она пережила тяжелые испытания и трагедию, но не смотря на это сохранила веселость и жизнерадостность. (Вот почему лучший друг Гас называет ее Оптимисткой). Кейт - волевая, забавная, умная и музыкально одаренная девушка. Она никогда не верила в любовь. Поэтому, когда Кейт покидает Сан Диего для учебы в колледже, в маленьком городке Грант в Миннесоте, меньше всего она ожидает влюбиться в Келлера Бэнкса. Их тянет друг к другу. Но у обоих есть причины сопротивляться этому. У обоих есть секреты. Иногда раскрытие секретов исцеляет, А иногда губит.

Ким Холден , КНИГОЗАВИСИМЫЕ Группа , Холден Ким

Современные любовные романы / Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза / Романы
Судьба. Книга 1
Судьба. Книга 1

Роман «Судьба» Хидыра Дерьяева — популярнейшее произведение туркменской советской литературы. Писатель замыслил широкое эпическое полотно из жизни своего народа, которое должно вобрать в себя множество эпизодов, событий, людских судеб, сложных, трагических, противоречивых, и показать путь трудящихся в революцию. Предлагаемая вниманию читателей книга — лишь зачин, начало будущей эпопеи, но тем не менее это цельное и законченное произведение. Это — первая встреча автора с русским читателем, хотя и Хидыр Дерьяев — старейший туркменский писатель, а книга его — первый роман в туркменской реалистической прозе. «Судьба» — взволнованный рассказ о давних событиях, о дореволюционном ауле, о людях, населяющих его, разных, не похожих друг на друга. Рассказы о судьбах героев романа вырастают в сложное, многоплановое повествование о судьбе целого народа.

Хидыр Дерьяев

Проза / Роман, повесть / Советская классическая проза / Роман