День джихада

Затормозив на подъеме, Полуян вылез из «Урала» и пошел к встречавшим пешком. Не доходя метров десяти до них, остановился.

— Где тут линия границы? — спросил он. — Эта? Тогда, мистер Бен Ари, я позволяю вам войти в Россию.

Грузин-пограничник в майорских погонах посмотрел на русских с недоумением.

— Почему вы не хотите идти к нам? Мы приготовили угощение. Немного посидим. Здесь глухие места и мы рады гостям. Проходите.

— Спасибо, майор, — Полуян дружески улыбнулся, — но я вынужден оставаться в России. Еще в Москве военный атташе Грузии батоно Окропиридзе предупредил, что на вашей территории нас разоружат и интернируют.

— Дедес шенес проч, могитхан! — Майор выругался по-грузински, это было ясно по выражению его лица и интонации, хотя смысл остался непонятным.

— Тогда разрешите мне ступить на вашу землю?

— Будьте добры, майор! Прошу!

— Майор Долидзе, начальник заставы, — представился грузин и отдал честь Полуяну. Тут же повернулся в свою сторону и крикнул, — Кукури! Неси вино! Мы здесь выпьем за дружбу!

К ним подтянулись остальные члены группы. Солдат-грузин принес небольшой деревянный бочонок и глиняные пиалы.

Майор сам разлил вино.

— Прошу, товарищи!

— «Киндзмараули»? — спросил Таран, понюхав вино.

— Далось вам киндзмараули, — с видом знатока сказал Полуян. — Насколько я знаю, из всей грузинской кислятины генералиссимус Сталин предпочитал «Атенис мцвани».

— Бог ты мой! — ахнул Долидзе. — Какие люди! Какое знание! Нет, генацвали, это всего только маджари. Прошу выпить за знакомство!

Вино понравилось всем.

— Еще по одной? — предложил Долидзе, но Полуян остановил его.

— Знакомство мы уже закрепили. Теперь нужно закончить деловую часть. Я прав, мистер…

Бен Ари понял, что Полуян затрудняется назвать его по имени, поскольку не знает, как его именуют здесь, в Грузии.

— Бен Ари, — подсказал он. — Здесь я с официальным визитом.

Все сразу встало на свои места.

— Мистер Бен Ари, условия, которые были обговорены при встрече в Москве, нам удалось выполнить полностью. Мы встретили человека, имя которого было названо вами, и препроводили его сюда…

Бен Ари улыбнулся.

— Полковник, можете ставить дипломатию. Майор Долидзе в курсе наших дел.

— Тогда все проще. Я думаю, вам надо принять у нас шейха и побыстрее отсюда…

Полуян вдруг замялся, а потом и засмеялся.

— Уматывать, — закончил за него Долидзе. — Я тоже так думаю, простите за откровенность. С этим шейхом у нас еще будут заботы…

Полуян кивнул Тарану.

— Приведи шейха, — он посмотрел на Бен Ари. — Прошу прощения, товар немного с душком…

— Господин Васильев…

Полуян улыбнулся. Дипломат не забыл, как он представился в Москве Вахтангу Окропиридзе, и назвал его именно этим именем. Бен Ари протянул Полуяну закрытую на молнию барсетку.

— Здесь все, что завершает наш контракт. Простите…

Он взял Полуяна под руку и отвел в сторону.

— Игорь Васильевич, если со мной что-то случится, в сумочке вы найдете визитку Аарона Гольдберга. Он в курсе всех наших дел и вы доведете с ним до конца финансовые дела. Теперь еще. Не обижайтесь, но я скажу, что тем, кто воюете с чеченскими формированиями на фронте, вряд ли доведется увидеть в плену террористов масштаба, которого взяли вы.

— Хотите сказать, что у Басаева и Хаттаба калибр поменьше?

— Нет, имею в виду другое. Террорист, убивший одного человека, столь же гнусен, как и убийца ста других. Просто и Басаеву, и Хаттабу позволят скрыться, в крайнем случае просто тихо убьют. До суда, как то сделаем мы, дело не доведут. Даже Масхадову этого бояться не стоит.

— Вы уверены?

— На девяносто процентов. Чеченский терроризм подготовила, вскормила и вооружила российская власть. Значит, и суд неизбежно дойдет до этой истины. Но кто же ему такое позволит? — Бен Ари пристально посмотрел на Полуяна. — Надеюсь, вы понимаете, что как дипломат я вам такое говорить не должен. Но как солдат солдату…

— Я именно так все и понял.

Они вернулись к группе. Долидзе вновь наполнил пиалы.

— Мистер Бен Ари, — сказал Полуян, — я надеюсь, вы будете моим свидетелем.

— Простите, господин Васильев, в чем?

— Если власти Грузии предъявят России претензии за нарушение нашей группой государственной границы, я надеюсь, вы подтвердите: девственная чистота суверенной грузинской земли не была тронута.

— Товарищ Васильев! — майор Долидзе сделал обиженное лицо. — Зачем вы так? Я, кажется, не давал причины подозревать меня в двойной игре.

— Майор, давай без обиды. Я в первую очередь думаю о тебе. Мы уйдем, а на тебя доброжелатели накатают телегу, что ты позволил нам здесь бесчинствовать. Мне бы этого очень не хотелось.

— За дружбу! — поднял кружку Долидзе. — Жду, когда здесь появятся русские коллеги. Будет с кем раздавить бутылочку.

Они выпили.

— Ты что-то хотел сказать? — взглянув на майора Долидзе, спросил Таран.

— Хотел. И скажу. Только лучше отойду на свою территорию. Для предосторожности.

— Зачем? — не понял Таран.

— Затем, что ты мужик здоровый, с тобой не сладишь. Не дай бог обидишься еще. Чего доброго кулаком махнешь. А я на своей территории я под защитой самого демократического в мире грузинского закона.