День египетского мальчика. Кари, ученик художника (сборник)

– «Был человек по имени Хевинануп, земледелец. И была у него жена по имени Мерит. И вот этот земледелец сказал своей жене: “Вот я отправлюсь, чтобы принести еды моим детям. Пойдем же, отмерь ячменя, который в амбаре”. И она отмерила ему двадцать шесть мер ячменя. И земледелец сказал своей жене: “Вот остается двадцать мер ячменя для еды тебе и детям, а шесть мер ячменя приготовь для хлеба и пива, чтобы я был ежедневно этим сыт”».

Сети внимательно следит за чтением и даже водит пальцем по строчкам. Ему нравится простое и понятное начало повести. Это не то, что скучные поучения, которые их обыкновенно заставляют читать.

– Довольно, Нефер, очень хорошо. Теперь переведи последнюю фразу на новый язык, – говорит учитель.

Нефер правильно переводит. Учитель кивает головой в знак одобрения и говорит:

– Дальше читать будет Хеви.

С циновки около Нефера слышится вздох, сопение, потом какая-то возня. Сети искоса смотрит туда. Чуть не фыркнув, он зажимает рот и низко нагибается над рукописью. Толстый, неповоротливый мальчик что-то дожевывает, потом выплевывает косточку финика и, сопя от напряжения, медленно начинает читать:

– «Отправился этот земледелец, и нагрузил он своих ослов растениями, солью, шкурами и всякими прекрасными вещами».

Хеви читает так медленно и тягуче, с такими остановками, что в комнату начинают доноситься тоненькие голоса маленьких ребят, которые учатся в школе первый год и занимаются сейчас в соседнем помещении.

И Сети, слушая длинный и скучный перечень всего, что повез на продажу земледелец, в то же время вспоминает, как и он сидел когда-то в комнате рядом и, с трудом запоминая отдельные иероглифы, учился их читать. Ох, как трудно было ему запомнить все эти знаки, каждый из которых казался ему сначала просто интересной картинкой, а никак не знаком для чтения!

Ведь здесь были разные птицы, звери, рыбы.

Были и люди – мужчина, женщина, ребенок с пальцем у рта, воин с луком и стрелой, фараон в короне, боги с жезлами, танцующий человек, бегущий, упавший…

А потом – растения, звезды, вода, земля, постройки, инструменты, корабли, сосуды… Да чего только здесь не было! К тому же один знак изображал целое слово, другой – слог, третий – отдельный звук.

И вместо того чтобы запоминать, как надо читать каждый из этих знаков (а их было свыше семисот!), маленький Сети придумывал про них разные интересные истории и рисовал поэтому знаки не в том порядке, в каком их следовало изобразить, чтобы получилось слово, а так, как придумывался рассказ: за знаком воина он ставил колесницу – это значило, что воин поехал на войну; потом он рисовал бегущего человека – это бежал враг; потом упавшего – это врага убили.

Но учитель никогда не хотел слушать объяснений Сети, а просто бил его плеткой и заставлял снова и снова учить знаки.

В конце концов учить все-таки приходилось так, как этого требовал учитель, и маленький Сети постепенно научился читать.

Но трудностей было очень много и кроме заучивания знаков. Чего стоили разные правила правописания! Сложная грамматика! Например, если после слова стояли три палочки, это означало множественное число; а если слово писалось только одним значком, то для выражения множественного числа можно было просто написать это слово три раза.

Еще труднее, чем выучиться читать, было овладеть письмом. Неумелые пальчики маленького Сети выводили сначала совершенно непонятные, уродливые письмена, за которые ему больно доставалось от учителя. Немало слез пролил мальчик, пока научился более или менее сносно писать. За это время он узнал, что иероглифами рукописи не пишутся, их употребляют только для тех надписей, которые высекают на камне, – на стенах храмов и гробниц или на пьедесталах статуй. Пользоваться же иероглифами при письме было бы слишком сложно и долго, так как каждый знак приходилось бы, в сущности, рисовать, и поэтому для рукописей в Египте давно уже выработались упрощенные формы тех же иероглифов.

Эти упрощенные знаки писались сравнительно легко и быстро. Но научиться писать, а кроме того, и читать рукописи было очень нелегко, и Сети это тоже стоило немалых слез.

Да и теперь, хотя Сети и знает почти все иероглифы и в полной и в упрощенной форме, учитель еще далеко не всегда бывает доволен его почерком. Зато читает он хорошо.

И в это время Сети как раз слышит, как учитель называет его имя.

III «Речи красноречивого земледельца»

Хорошо, что Сети все время следил за медленным чтением толстого Хеви, которому в конце концов досталось три удара плеткой за ошибки в переводе, а то, пожалуй, можно было так задуматься, что сразу и не найти то место в рукописи, откуда следовало продолжать чтение.

Но теперь Сети бодро начинает читать: