День Гагарина

«А ведь они все разные, — думал я, теперь уже внимательно всматриваясь в каждого и обмениваясь с ними рукопожатием. — И как это мне сначала показалось, что они похожи друг на друга? Разве что ростом мало чем отличаются, а так все они очень разные, друг на друга непохожие!..»

Затем часа полтора-два мы с Сергеем Павловичем знакомили группу космонавтов с монтажно-испытательным корпусом, подробно рассказывали о ракете-носителе и технологии ее испытаний, в деталях поясняли весь ход подготовки космического корабля-спутника, — словом, показали все, что представляло хотя бы малейший интерес для будущих космонавтов. И все время — я это заметил сразу — впереди группы были два невысоких крепыша — Юрий Гагарин и Герман Титов. Оба дотошные, любопытные, въедливые. Правда, Титов задавал вопросов больше, всем интересовался, обо всем высказывал свое впечатление. Гагарин хотя и отдавал ему пальму первенства в количестве вопросов, но вникал во все более основательно, ощупывал руками и был сосредоточен до предела, как губка впитывая сказанное и все это мысленно обдумывая.

— Скажу вам по секрету, Анатолий Семенович, — заметил Королев, когда, распрощавшись с космонавтами, мы остались вдвоем, — вот этот русоголовый паренек, Юрий Гагарин, полетит в космос первым. Признаюсь, он мне очень нравится: какой-то весь ладный, постоянно собранный, да и, прямо скажем, от природы умный и одаренный человек.

Откровенно говоря, мне в равной степени понравились и Гагарин, и Титов, по первому впечатлению было сложно кому-то из них отдать предпочтение, хотя живой ум и эрудиция Германа Титова мне импонировали.

— Нет-нет, — поняв причину моего молчания, продолжил Сергей Павлович, — другие ребята тоже хороши, и каждый из них достоин быть первым, но не стану кривить душой: Гагарин мне нравится больше всех, и если на Госкомиссии будут другие пожелания, я сразу не отступлю, буду отстаивать кандидатуру Гагарина.

Сергей Павлович Королев, как никто другой, умел разбираться в людях. Если он, а это случалось, как правило, после долгого и скрупулезного изучения качеств сотрудников, предлагаемых для выполнения задания, наконец останавливал свой выбор на каком-то конкретном, понравившемся ему человеке, которому он, Королев, мог верить и доверять, то только исключительные обстоятельства могли подорвать это доверие, раз и навсегда отвергнуть его от этого человека.

В отношении Юрия Гагарина он, по-видимому, уже сделал свой окончательный выбор, и только присущее ему свойство внимательно прислушиваться к мнению окружающих не позволило ему в том разговоре раскрыть все свои карты и более определенно и окончательно сказать о сделанном выборе. Так или иначе, но мне все стало ясно: первым космонавтом будет Юрий Гагарин!

В марте 1961-го были проведены два успешных экспериментальных пуска беспилотных кораблей-спутников с собачками Чернушкой и Звездочкой на борту. Пуски были, как у нас говорят, зачетными, предусмотренными программой. Путь для полета человека в космос был открыт.

Одновременно завершились испытания ракетно-космического комплекса «Восток». Все недостатки, выявленные при экспериментальных пусках, все замечания были тщательно изучены. Некоторые системы корабля в ходе подготовки пришлось доработать, а после этого провести и ряд дополнительных испытаний.

Королев постоянно — днем, а если необходимо, то и ночью — находился среди испытателей, дотошно и въедливо вникал в любую мелочь, в любое замечание, появившееся в ходе испытаний, ворчал, когда что-то не ладилось. Если кто-то из конструкторов или испытателей одним махом хотел отделаться от замечаний, полагая, что вопрос ясен и его можно «закрыть» отпиской в журнале, Королев свирепел. Он мог тут же отстранить провинившегося от работы. Он не терпел отступлений от технологии и требовал еще и еще раз прорабатывать все неясные вопросы, чтобы найти наиболее правильное техническое решение.

— «Восток» должен быть абсолютно надежен! Партия и правительство оказали нам огромное доверие, разрешив запуск корабля «Восток» с человеком на борту. Это доверие мы обязаны оправдать, обеспечив безусловное успешное выполнение эксперимента. Если у кого-либо из вас есть хоть малейшее сомнение в работоспособности и надежности корабля и ракеты-носителя, их систем, доложите немедленно! — говорил Главный конструктор. — Лучше отложить пуск и еще и еще раз все проверить, чем поторопиться, что-то упустить и привести дело к провалу. Тогда нас… — он не закончил свою мысль.

Нужно сказать, что требовательность Главного конструктора не была чрезмерной или излишней, она определялась важностью и грандиозностью поставленной перед ним задачи. Люди понимали это, трудились с полной отдачей сил и с чувством величайшей ответственности.

К концу первой декады апреля основной объем испытаний ракеты-носителя и космического корабля «Восток» был завершен. Пришло время принимать официальное решение о полете. 8 апреля (доверительно меня об этом проинформировал Королев).