День гнева

— Так оно и есть, — заявил Дронго. — Это по паспорту мне тридцать девять, а на самом деле все двести, а то и триста лет. Иногда я думаю, что видел столько горя, столько всяких ужасов, такое количество подлецов, что всего этого хватило бы на несколько жизней.

— Молчи, — она закрыла ему рот своей нежной рукой, — я все поняла. А теперь исполни еще одну мою просьбу.

Он молча смотрел на нее.

— Поцелуй меня! — Она закрыла глаза и подставила ему лицо.

Поцелуй был горьким, потому что прощальным. Они вернулись в отель на такси, простились у входа, коснувшись друг друга пересохшими губами. Потом она долго стояла у отеля, пока такси не скрылось в темноте. Потом у нее болезненно сжалось сердце. Потом она вернулась в свой номер, не раздеваясь, упала на кровать и долго плакала. Все было потом. И воспоминание о последнем поцелуе. Горьком и печальном.

День второй. Москва 22 часа 18 минут

Слепнев изо всех сил жал на газ. Ведь если снова попадет в тюрьму, шанса выбраться оттуда больше не представится. «Ниссан», на котором приехала группа захвата, гудел от напряжения. Дважды он задевал ехавшие по шоссе машины, рискуя разбиться, в надежде оторваться от преследователей.

Демидов, сидевший за рулем «жигуленка», старался не отставать, но старая машина, яростно скрипевшая на поворотах, с трудом выдерживала такую скорость, и то лишь за счет кривизны городских улиц. Довольно скоро их обогнал «Форд» сотрудников ГАИ, которые, все увеличивая скорость, быстро сокращали расстояние, отделявшее их от Слепнева.

Сотрудники ГАИ успели передать координаты «Ниссана» ближайшим постам, и вскоре где-то рядом послышалось завывание еще одной машины. Слепнев обернулся, понимая, что ему не оторваться. Он еще прибавил скорости, лихорадочно соображая, куда лучше свернуть. В городе, если на машину ведется охота, скрыться практически нет шансов. Другое дело, когда сотрудники ГАИ ищут неизвестную машину в потоке остальных.

Он резко свернул направо. Здесь должны быть проходные дворы. Слепнев врезался в забор, распугав прохожих, и, выломав его, рвался к окраине, но неожиданно увидел впереди выехавшую ему наперерез машину. Попытался ее объехать, но тут заметил вторую машину сотрудников ГАИ. Позади яростно гудели сирены еще двух автомобилей. Приближался и «жигуленок» Демидова. Слепнев, оглядевшись, выругался и, резко вывернув руль, двинулся к набережной.

Сотрудники ГАИ потом долго вспоминали, как «Ниссан» взвился над парапетом, сломав его, пролетел метров двадцать и свалился в воду. Остаться в живых после такого удара почти не оставалось шансов. Автомобиль сразу пошел ко дну. Сотрудники ГАИ, столпившиеся на берегу, напряженно следили за поверхностью воды, но никто не выплыл. Все было тихо и спокойно. Будто ничего не произошло.

Подъехал на своем «жигуленке» Демидов, оба полковника рванули к берегу.

— Где он? — кричал Демидов.

— Упал в воду, — доложил один из сотрудников ГАИ.

— Наверняка погиб, — сказал другой.

Демидов посмотрел на Корниенко. Тот, закусив губу, упрямо покачал головой.

— Вряд ли он погиб, — возразил полковник, — его учили выживать в экстремальных ситуациях. Нужно поднять со дна машину и посмотреть, там он или нет.

— Организуйте баржу и кран, — приказал Демидов, — срочно вызовите водолазов. Нужно обшарить дно.

— Он погиб, — убежденно заявил офицер ГАИ. — Я видел, как падала машина. При таком ударе невозможно остаться в живых.

— Нужно поднять машину и посмотреть.

Демидов достал сигареты и подошел к Корниенко. Тот пристально смотрел на реку. Поверхность оставалась гладкой, лишь чуть поодаль плыло бревно и кое-где виднелись масляные пятна.

— Мы упустили его, — с досадой сказал Корниенко, — упустили эту сволочь.

— Ничего, — Демидов тоже посмотрел на реку, — теперь мы знаем точно, где его искать. Если он остался жив, то до пятницы обязательно засветится. Поехали. Надо выяснить, что там произошло.

Корниенко не отрывал взгляда от реки. Несмотря на яркий свет луны и прожекторов, в темноте вполне можно было не заметить всплывшего на поверхность человека. Полковник повернулся и пошел к машине.

Всю обратную дорогу полковники молчали. В доме, где произошел кровавый бой, все было кончено. Раненых отправили в больницу, трупы — в морг. Как только генералу Потапову доложили о случившемся, он выехал на место трагедии.

Командир группы захвата докладывал Потапову обстановку, когда подъехали Демидов и Корниенко. Увидев Потапова, Корниенко еще больше помрачнел. Но, набравшись мужества, не дожидаясь Демидова, первым подошел к генералу.

— Удовлетворены? — зло спросил Потапов. — Устроили стрельбу в центре города. Потеряли офицеров. Кто вам разрешил проводить эту акцию? Кто дал право вызывать группу захвата? Почему не подготовились, прежде чем идти на штурм?

Он задавал вопросы, не ожидая ответов. И все больше распалялся.

— Я и представить себе не мог, что в доме, кроме Деружинского, будет еще кто-то.

— Плохо, что не могли, — желчно заметил Потапов. — Где Слепнев?