День Гнева

– Ох, какое старинное слово вы используете для живого переносчика информации. А нельзя, потому что у врага может быть союзник в Городских Системах Управления Общества и он может перехватить мои приказания. Я пока не уверен в чистоте здешних управляющих, а посему буду поступать, как то делали во времена варварства – посылать людей нести информацию.

– Понятно, – тихо говорит Маритон, подавляя нотки неприязни к Легату.

За последние часы действий Легата в городе наступил абсолютный диктат военной силы и священничества. Все не-военные и не-религиозные власти вроде Администратора Города или Модераторов Общественных Систем полностью подавлены и служат силам, вооружённым оружием или броским словом. Акт любого неповиновения карается смертью на месте. Так уже расстреляно около десяти человек из «А-7» и «А-8» в благополучном секторе города, которые по какой-то причине оказались на улице во время Периода Гнетущего Режима (Комендантский Час). На месте и без предупреждения накрывались огнём, так как Легатом и командующими войсками установлена информация, что каждый, нарушивший повеление, может оказаться врагом.

Но не только оружие берёт силу в противостоянии с тенью. Маритон с неприязнью вспоминает, как сначала в схоле, а затем в Универсионе их заставляли учить наизусть священные тексты Инфо-философии. Этим занялись и сейчас, только уже со всем населением и с более жестоким подходом. Легат отдал приказ, чтобы Инфо-епископ начал просветительскую работу с народом, дабы утвердить в нём веру в Макшину ещё сильнее. И макшинослужитель взялся за работу с особым рвением – теперь каждый должен за два дня выучить «Аспекты Веры в Информацию» объёмом в две сотни страниц и прийти в церкви и приходы, дабы с рвением доказать, что в их душах вера сильна, и способность обращаться с информацией не утеряна. Тех, кто ошибётся десять раз или не придет, ждёт одно-единственное наказания – обращение в тупого раба, который за два года погибнет от нечеловеческих условий работы.

– Ваше Инфораршество, а когда вы начнёте отчистку районов вне «Круга Интеллекта»?

– Когда получу информацию, что тылы находятся в безопасности, Маритон УК-115, – Звучит ответ, полный холода и техничности. – Я не могу направить войска за город, зная, что там в любой момент может вспыхнуть восстание, и мы окажемся между молотом и наковальней. К тому же не пришли данные разведки. У меня нет желания во время рейда наткнуться на самодельный танк.

– Да, – соглашается парень, – такая безопасность полностью оправдана…

– Близостью к столице, – договаривает девушка, всё ещё смотрящая в широкое окно. – Ваше Инфораршество, я никогда не была в столице. Рассказывают, что она прекрасна и красива.

На косых и обезображенных губах Легата промелькнул намёк на улыбку, после которого последовала чуть дрожащая от остатков человечности речь:

– Да, она действительно красива. Представьте себе огромный город из металла, камня и стекла, рождённый посреди пустоши. Но теперь там нет пустыни, ибо технологии превратили его в истинно цветущее и берущее за то, что раньше называли душой, место. Вы только помыслите о гигантских небоскрёбах в пятьдесят или сотню этажей, достающих до самих небес. Широкие площади, на которых люди десятками тысяч предаются молению великому Макшине. А соборы! – в полу бездушном говоре мелькает что-то от восхищения. – Вы бы видели тридцати этажные церкви и уходящие на десятки метров в глубину монастыри. И шпили в солнечные дни сияют серебром и золотом, озаряя местность и делая её воистину святой, блистающей от благословения Макшины. Люди там иные, совсем. Практически никто не держится за биологические глаза, нос рот и уши. Всё это практически у всех заменено на устройства из железа и проводов. Но это ещё не всё. Вы бы видели тамошний цирк – жонглёров с четырьмя руками, атлетов способных запросто древние люки от канализации гнуть, или людей, летающих на механических крыльях под куполом. Эх, вы бы видели город… видели бы его великолепие и славу.

– Скажите, а как вы дослужились до этого звания? – заинтересовалась судьбой ставленника Апостолов Анна. – Это же неимоверно трудно.

– Я согласен, это трудно, но неневозможно… слишком долгий путь, – девушка в голосе, в тембре речи, подловила ноту печали, потаённой скорби и древней боли, некогда задевшей Легата. – Знаете, очень давно я поклялся исправить ситуацию на родине. Столько боли, нищеты и упадничества, да и я сам жил в трущобах и ел насекомых с крысами. Мои шрамы, – голос Легата по-человечески дрогнул. – Это печати, оставленные прошлым. Я был на грани голодной смерти, без дома, без друзей…. Всего лишился, когда меня подобрал один из Апостолов.

– Вы… вас вырастили Апостолис Директорис?