День гнева

Теперь их осталось совсем немного на планете, хранителей Великой Древней Культуры Земли, и чтобы продлить бесценную жизнь племени, они вынуждены время от времени погружаться в сон, иногда на несколько зим кряду. Спали только мужчины, женщины не спали. У них, у женщин, было свое предназначение, и проще, и сложнее: принести потомство, — и самоотверженные женщины племени буранов долго и усердно молились, чтобы добрые духи гор ниспослали им ребенка, — на радость племени и на горе матери. На радость — потому что появление каждого нового бурана отмечалось как праздник всего племени. И на горе — потому что женщина, исполнив предназначение, спокойно отходила к предкам. Вот почему среди буранов не было старух. Мужчины же передавали из поколения в поколение мудрость минувших эпох, для этого они должны были долго жить, и в обязанности каждого мужчины вменялось спать две части жизни из трех, сохраняя себя для будущего. Тем более драгоценным почитался сон такого человека, как Нгор, — один из вождей племени и жрец общины буранов, обитающих в горах Центрального Пояса Большого материка.

Бураны обитали повсюду, где есть горы, на всех континентах планеты, но они плохо представляли, что это значит — континент. С помощью волшебного кольца они видели друг друга и спокойно друг с другом общались на любом расстоянии. Они лишь не могли взять себе подругу из другой общины, и в этом, утверждали иные умники, заключалась главная беда племени.

Нгор спал, но в особых случаях разрешалось прерывать священный сон. Ыргл полагал, что это как раз и есть такой случай — не всякому и не каждый день удается встретить таинственного Гостя Снизу. Ыргл протянул руку, чтобы коснуться сморщенной, костистой руки отца — и остановился. Он уже немало совершил необдуманных поступков сегодня — зачем лишний раз гневить добрых духов? Правда, вставать на колени, чтобы разбудить спящего, давно уже стало предрассудком, но отец всегда строго соблюдал ритуалы и требовал этого от других.

Когда тень сна сбежала с его лица, Нгор спросил, разглаживая узловатыми пальцами длинную и редкую белую бороду:

— Что случилось, сын мой?

— Я видел Гостя Снизу!

— О святые духи! — пробормотал Нгор. — И тебе не удалось избежать этого соблазна юности! Где же ты его видел?

— На тропе у Третьей скалы Правого отрога.

— Как ты попал туда? Опять бегал к этой Форе, чье чрево проклято духами?

— Да, отец, эта женщина греет мне кровь. И мы вот уже много ночей усердно молимся, чтобы духи гор послали нам маленького бурана.

— Ваши молитвы брошены на ветер. Разве ты не знаешь, что с нею тщетно молились многие до тебя? Почему ты не молишься с ее сестрой Кайей?

— Потому что с Кайей молиться скучно, отец, она глупа и холодна точно камень. А от молитв Форы бросает в жар. И мы верим, что духи даруют нам награду за наше усердие.

Он чуть было не напомнил, что право любого бурана выбрать женщину, которая греет ему кровь, провозглашено в древнем завете, — да вовремя догадался смолчать. В разговорах с Нгором он всегда старался оставить свои сомнения при себе. Нгор его отец и любит его, но он не только один из вождей племени, не только жрец здешней общины, карающий за нарушения заветов предков, он еще и хранитель Чести и Справедливости, — об этом не следовало забывать.

— Хорошо, хорошо, — устало проворчал Нгор. — Ты взрослый и вправе сам решать, с кем тебе молиться. Хотя благонравный буран послушался бы совета старших. Итак, ты возвращался после ночи молитв в пещерах Харша и на тропе встретил Гостя Снизу?

— Да, отец. Он спускался с гор обратно в Нижнюю Зону и делал губами звук воя ветра в щели неплотно заваленного входа в пещеру.

— Даже? — усмехнулся Нгор. — Это уже что-то новенькое. До тебя молодые люди, возвращавшиеся после ночи молитв с хорошенькими женщинами, тоже дремали на ходу и видели во сне разную дребедень вроде духов преисподней и пришельцев. Но хотя бы не слышали воя ветра.

— Отец! Я в самом деле видел его! Он был небольшого роста…

— Ну да, конечно, конечно! Небольшого роста, волосатый, голова круглая, лицо безволосое, на ногах железо и огненная палка через плечо. Так?

— Да. Но я видел, как он…

— Мой мальчик! — сказал Нгор ласково. — Ты уже мужчина и должен бы знать, как отличить действительность от сна и тело от духа. Покажи мне твоего Гостя Снизу.

Ыргл схватился за кольцо — и руки его бессильно упали.

— Отец, я забыл запечатлеть его. Так увлекся, что забыл…

— Вот видишь! Не ты первый, не ты последний. Как только кто-либо из буранов встречал Гостя Снизу, так тут же забывал запечатлеть его! Думаешь, случайно? Отнюдь! И это означает: нельзя запечатлеть то, чего нет. Мы молимся духам, да, — так велит нам древний и мудрый обычай, и не нам спорить с предками. Но верим ли мы в существование духов где-либо еще, кроме нашей головы? Нет, потому что мы реалисты. Мы верим лишь в реальный мир. Все, сын мой, дальше ты сам разберешься со своими бурлящими мыслями. Поди, не мешай мне сохранять себя для будущего. Да передай Харшу…

— Но я запечатлел его след, отец!

— Чей след, Харша?