День гнева

Маритон и Легат перешли на бег, желая как можно быстрее преодолеть сотню метров до здания, а солдаты ауксилии прикрыли их, подавив всеми возможными способами контратаку. Пространство готово треснуть от количества пуль и ярких прорезей залпов винтовок, от масс огня, которые плавили старенький асфальт.

Аккамулярий врывается в подъезд и щекой чувствует обжигающий жар плазмы. Легат выстрелил прямиком возле его головы и убил отступника, прячущегося в тени. Звуки боя остались на улице, но не потеряли силы звучания и интенсивности. Враг напирает, поэтому всё нужно сделать быстро.

— Что мы ищем?

— Кабинет одного из «Вольников». — Сухо даёт ответ Легат. — По моим данным он должен быть на первом этаже и я даже знаю где, идём.

Два парня вбегают на первый этаж, и Маритон выпускает остаток батареи в коридор, тем самым прожигая головы двум мятежникам. Легат с ходу стреляет в дверь под номером «1». Температура плазмы расплавляет замок, заставляя его топиться и течь по чёрной обугленной древесине. А потом мощный удар подошвы сапога Легата крошит дверь в труху и Маритон вбегает вовнутрь, отстреливая каждого, кто держит в руках оружие.

— Вот, посмотри. — Указывая сквозь дым пистолетом на человека, забившегося под стол, говорит Легат. — Я знал, что найду его. Я делал это во имя Макшины, значит, не мог ошибиться. Аккамулярий, собери документы со стола и закуй его в наручники. С ним нас не тронут его прихвостни и мы спокойно покинем это место.

Пока Маритон собирал всякие бумажки со стола и цеплял кандалы на руки предводителя мятежа в этом районе, Легат достал какое-то устройство и устанавливает его на полу.

— Что вы делаете?

Легат отрывается от процедуры и с философским видом, но всё так же мертвенно, как будто он не человек, а лишённая души машина, поясняет:

— Устанавливая маяк для авианалёта. Всё на расстоянии километра от места жительства особо опасного инфо-еретика будет утоплено в напалме.

— Но как так же, ваше Инфораршество, — возмущённо говорит Маритон. — Тут же люди, ни в чём не повинные.

— Я это делаю по приказу Апостолов, а, следовательно, исполняю волю Макшины, совершаю очищение огнём во имя неё. Запомни, праведное убийство всегда благословляется именем Макшины. Всегда. Именно так мы и живём, так и будем жить, ибо на смертях во имя нашего Бога и существует Информократия! Я это делаю во имя Макшины!

Маритон прям здесь хочет положить из револьвера своего командира и выключить маяк, но понимание бессилия берёт верх и душа буквально проваливается, терзается со всех сторон, плачет и стонет, взывает к человечности, а не холодному исполнению программ по устранению тех, кто лишь подозревается в отступничестве. Но приказы и Легат, с фанатичной верой ни сколько в Макшину, сколько в Апостолов, сильнее всякой любви к людям. Мужчина лишь рассеяно собирает се бумаги и спешит прочь из постройки. Тут больше делать нечего.

Глава шестая. Нежелательное знание

18:00. Ранний вечерний цикл. Город Тиз-141

Собрание туч, гнёт погоды, общая серость и уныние достигли своего кульминационного момента — началась самая настоящая буря. Сначала, с востока подул штормовой порывистый ветер, а затем грянул гром и полился ливень, спешащий затопить город. Холод и мрак, ливень и ветер стали властвовать над городом, обмораживая странным морозом, невиданного доселе.

Но на капризы погоды мало кто обращает внимание, ибо вокруг Тиз-141 идут непрекращающиеся бои. Отряды полиции, армии, ауксилии и боевые отряды воинствующих инфо-культов топят в крови беззащитное население за Кругом Интеллекта. Легат отдал приказ довести потери среди населения «А-8» и «А-7» до шестидесяти процентов, как наказание за неповиновение и нежелание остановить мятежников. А так же это банальный акт устрашения.

После военных, которым отдан приказ убить тридцать процентов мирного населения, даже не подумавшего взять в руки оружия, пойдут духовники и исповедники, которым вверена роль вбить в сознание одну единственную истину — «восставать против интеллектуальной элиты им не позволено по унизительному статусу рабочих и никто не смеет даже помыслить об этом».

И грозная погода как символ всего происходящего — битвы и вооружённые схватки есть буря, которая становится угрозой для существования Информократии. Но то ли ещё будет…

За окном тот же ураган и тот же ветер, касающиеся ледяной рукой всего пространства, но тут тихо и тепло. Несмотря на общую серость и мрачное затемнение помещения тут комфортно и уютно, потому что сюда не дотягивается вездесущее око «Умного брата», как называют власть. И для чердака многоквартирного и высотного дома тут довольно неплохо.

— Как же ты обнаружила, что тут нет камер? — звучит грубый голос, настроенный в вопросительной интонации. — И как ничего не заметили в Системе Надзора?