День гнева

— Как интересно, — чуть недовольно вымолвил Маритон и мысленно продолжил. — «Рейх, пытаясь уничтожить новый Вавилон, пытаясь выйти из новых тёмных веков, построит страну особого морального режима. Остаётся надеяться, что это будет не тюрьма народов».

— Похоже, тебе не нравятся эти нововведения, мальчик, — надменно заговорил вполголоса другой мужчина. — А ты знаешь, что раньше тут было?

— Нет.

— Раньше, в этом самом кафе, где сейчас разливают хорошее вино, находился «революционный коммунистический отдел предоставления удовольствия».

— Ох, а проще.

— Иначе говоря, коммуняки, тут позволяли людям упиваться копеечным метиловым спиртом в доску, и вдогонку накачивали наркотой. Когда экономика города откинулась, и он развалился на два куска, та, что по коммунистечнее решила, что если население будет довольствоваться лишь низшей похотью и желанием обдолбиться, то управлять им будет легче, как стадом скотины. Да и восстание оно не подняло бы.

— Так к чему это?

— Комитет, — ввязался в разговор Флорентин. — Вместе с Императором решили, что каждый город, входящий в Рейх будет повиноваться правилам морали, чтобы народ не стал подобен зверям. Пойми, Империя желает просветить население, избавив от потакания животным инстинктам.

— И сократить ту часть, которая не хочет этого.

— Они сами противятся. Кусают ту руку, которая решилась поднять из пепла этот чёртов мир, и восстановить его из руины, — недовольный и суровый голос седого мужчины показался Маритону не проявлением злобного характера, а результатом неспокойной жизни.

— Хакон, слишком тотально.

— Знаешь, я ещё в бытность свою обычным наёмником воевал на юге. Среди гнилых трущоб, полуразрушенных городов и утопая по колено в крови и дерьме мы сражались против кошмаров, выведенных ручными учёными гнилого богатого люда. Затем под знамёнами Империи, под командованием Джузеппе Проксима я сражался в захолустьях и видел, людей похожих на живых мертвецов. А в Риме мы познали ад. Там я попрощался со многими собратьями по оружию. Сам Первоначальный Крестоносец об этом сказал так — «Огромный город, который умирал под тяжестью собственного разложения, встретил нас жалким сопротивлением червей, которые его сжирали».

— И что же после Рима?

— А после него, когда от моей роты осталось всего ничего, я присоединился к вспомогательному отделению «Серых Знамён» при полку «Коготь Орла». Знаешь, когда мы сюда пришли, граф южной части города увидел в нас надежду и присоединился без боя. Не суть важно. К чему же я сейчас вывалил на тебя комок этих воспоминаний, спросишь ты. Я хочу, чтобы ты понял — под дланью Империи Рейх будет всё больше городов, но она несёт свет прогресса. И в составе Рейха каждый город, каждый человек должен будет соблюдать правила морали, чтобы не впасть в дикарства. Это и есть прогресс.

«Прогресса… обычно после тёмных веков идёт средневековье, а это прогрессом не пахнет» — иронизирует Маритон, не говоря этого.

— Ладно, я вас понял, единая Империя — благо для всех. Скажи Флорентин, как ты? Куда устроился на работу?

— На церковной службе при Монастыре Крестового Похода. Иначе говоря, я рядовой капеллан в войсках полка, который занял Этронто, — гордо заявил священник, сложив руки на груди.

— Не удивлён, Флорентин. Ты же входишь в Католический Комитет Духовности?

— Естественно. Под его властью все духовно-моральные структуры.

— У тебя там будет великое будущее, наверняка.

— А ты, Маритон, куда ты собираешься?

— Вот об этом я и хотел поговорить, — и, повернувшись к Хакону, блеснув взглядом неживого ока, мужчина утвердительным голосом заговорил. — Скажите, господин сержант, как обстоят мои дела?

Хакон изрядно нахмурился. Он стал что-то судорожно искать по всей шинели, перебирая её руками и залезая во все карманы, но так ничего не достав, кладёт руки на столе так, что опустошённый бокал оказывается средь них и говорит.

— Прости парень, я ничего не смог поделать.

— Вы о чём? — спросил Антинори.

— Твой друг собрался на войну с Информакратией. Я не знаю деталей, — Хакон едва пригнулся и шёпотом заговорил. — Но слышал, что начнётся она скоро и Канцлер собирается задействовать все возможные ресурсы.

— И как, Хакон, почему не получилось?

— Проклятье, я забыл постановление. Теперь всё делается официально, и использование связей пресекается «надзорной военной службой». Иначе говоря, тебе нужно становиться на учёт и проходить полноценное обследование, чтобы попасть в хорошие войска. В обычную пехоту тебе не нужно… поверь, не нужно.

— И что же мне делать?

— Идти в департамент по набору граждан на военную службу полка «Коготь Орла» и проходить все круги медико-бюрократического ада, — холодно пояснил Хакон.

— Зараза, — расстроенно бросил Маритон, опечалившись, ибо его желание, принести возмездие Информакратии висит на волоске.

Увидев печаль знакомого, с которым пришлось пройти через многое, Антинори смилосердился: