День гнева. Часть 1, 2 (СИ)

  Она лежала с полуприкрытыми веками, вслушиваясь в звуки просыпающегося дома. Вздрогнули стены второго этажа – Сергей вышел из спальни. Вечно он хлопал дверь с такой силой, точно рассчитывал сорвать ее с петель. Скрипнула половица – кто-то прошел мимо спальни. Процокали каблуки – Вика сбежала на первый этаж. И никто не заглянул к Еве, не спросил как у нее дела. Будто и нет ее вовсе, будто она умерла.

 Как она ошибалась, считая их своей семьей! Им нет дела до ее страданий. Она сгниет в комнате заживо, они и не вспомнят о ней. Разве что когда запах станет невыносимым, кто-нибудь выкинет труп.

 Предательские слезы катились помимо воли. Именно такой – плачущей от собственного бессилия – ее застал Макс, войдя в комнату с подносом полным еды.

— Что случилось? – поставив поднос на компьютерный стол, он бросился к Еве. – Где болит?

— Ничего у меня болит, — отмахнулась она, но при виде неподдельного сострадания в глазах Макса, сменила тон. – Просто бок чешется.

— Значит, заживает, — он повеселел. – Я подумал, что ты не сможешь спуститься вниз, и принес тебе завтрак.

  Он переставил поднос на прикроватную тумбу. В животе у Евы заурчало от запаха тостов и кофе с молоком. Макс помог ей сесть, и она с жадностью накинулась на еду.

— Чем заняты остальные? – с набитым ртом спросила Ева.

— У Алекса сегодня выезд в город. Сергей дал ему какое-то поручение. Вика упражняется на заднем дворе, а Виталик проведет день на кухне.

       — Он когда-нибудь выходит оттуда?

— Выходит, но редко. Поверь, для всех лучше, если он будет там.

Из всех всадников меньше всего Ева знала о Голоде. Каждый из них заслужил называться странным, но Виталик бил рекорды по чудаковатости.

В комнату постучали, Макс крикнул: «Войдите». Приоткрыв дверь, в образовавшуюся щель заглянула Вика.

— Как ты?

  Девушка выглядела встревоженной. Ева вспомнила, как ей вчера досталось от Сергея, и гнев улетучился. Свое Вика получила сполна. Вон как трясется за ее здоровье.

— Жить буду.

— Здорово, — Вика, осмелев, шагнула в спальню. – Рана еще не затянулась?

— Почти. Остался шрам, — Ева откинула одеяло и подняла майку, демонстрируя рубец.

— Завтра будешь как новенькая.

— О чем ты думала? – встрял в разговор Макс. – Ты могла ее убить!

— Ты не оригинален, — скривилась Вика. – За прошедшие сутки мне этот вопрос задали раз сто.

— И что ты ответила?

— Я ответила, что думала о нас. Время не стоит на месте. Слышишь тиканье часов? С каждой минутой мы все дальше от цели.

— Если Ева погибнет, — пробурчал Максим, — то цели нам вовек не видать.

— Хорошо, — Вика развела руками, — признаю: я прокололась. Ты доволен?

— Представь себе, да.

— Хватит, — Ева заерзала на постели. – Я жива и точка. Но отныне я с тобой, Вика, заниматься не буду.

— Не переживай, теперь твоей подготовкой заведует Алекс.

  Ева закатила глаза. Не ясно, какое из зол хуже: буйно помешенная Вика или Алекс, который всегда себе на уме. К первой она успела приноровиться, а вот как вести себя со вторым понятия не имела.

 Вика похлопала себя по карманам джинс, будто ища что-то, и попросила:

— Не одолжишь мне мобильник. Мой куда-то девался.

  Ева пожала плечами:

— Бери. Он  на столе.

 Забрав телефон, Вика ушла.

 Свет проникал в комнату сквозь тюль, превращая ее в искрящуюся шкатулку. Макс сидел в изножье кровати, его светло-русые волосы мерцали от солнечных лучей, образуя вокруг головы нимб. Ева смотрела на него, не отрываясь, словно он магией приковал ее взгляд. Как будто стоит отвернуться и вся прелесть дня угаснет.

— Что будем делать? – прошептала Ева, боясь громким звуком спугнуть волшебство.

— Вчера я планировал позвать тебя на прогулку, но учитывая обстоятельства это вряд ли возможно.

— Ты можешь пойти без меня, — содрогаясь от перспективы остаться в одиночестве,  предложила она.

— И не подумаю, — фыркнул Максим. – Я проведу день с тобой. Буду лежать на твоей кровати, — бесцеремонно подвинув Еву, он устроился рядом, — надоедать тебе болтовней, а еще я буду грязно к тебе приставать.

— Приставать? – Ева притворно удивилась. – Куда подевался страх заразить меня одной из твоих многочисленных болезней, всадник по имени Мор?

— Я подумал: раз рана быстро заживает, значит, опасность миновала. Мы можем рискнуть.

 Макс подался вперед и поцеловал Еву. Не задерживаясь на губах, он покрыл поцелуями ее щеки, глаза, лоб.

— Если, конечно, ты меня не выгонишь, — пробормотал он, возвращаясь к губам.

— И не надейся.

Лицо Евы пылало от многочисленных поцелуев, огонь распространялся по телу, пока целиком не охватил его. Так много солнца и любви одновременно сердце могло не выдержать, и Ева зажмурилась.

Она выгнулась навстречу Максу и, не отдавая себе отчета, застонала. Он тут же отпрянул, с тревогой глядя на Еву.

— Тебе больно?

— Больно? – она не сразу сообразила, о чем он спрашивает. – Нет, рана практически зажила. Совсем не болит.

 Он убрал прядь ее волос за ухо, провел пальцем по щеке и губам.

— У тебя грустные глаза. Ты несчастна?

 Ева положила голову ему на грудь, прижималась щекой, вслушиваясь в удары сердца, бьющегося чаще, чем положено.

— Я не уверена, что хочу всего этого.

— О чем ты?