День гнева. Принц и паломница

— Ну как же, сама королева Моргана, — ответил старик. — Она возвращается с Севера в Кастелл Аур в Уэльсе. Похоже, она обратилась с прошением к Верховному королю позволить ей поехать туда в ее собственный замок. Сюда она приедет с эскортом — иными словами, под стражей, — но он позволяет ей держать при себе ее людей, так что у нас вновь будет как бы ее собственный двор. — Улыбка, за которой последовал вздох. — Э, да, бедная госпожа. Это тяжелое беспокойное время, но для жителей долины — выгодное. Королева, возможно, останется здесь отдохнуть на пару недель, если погода будет хорошей и общество, какое она привезет с собой, ей угодит. Она прибудет с минуты на минуту. Ты уже видел, что весь замок в смятении, и моя госпожа Лунеда сама очень занята. Но тебе здесь рады, она всегда заботится о путниках. А теперь, мой господин… — поскольку, судя по твоему обхождению, тебя следует величать «мой господин», не так ли? — желаешь еще чего-нибудь? Я пришлю к тебе пажа для услуг, а сам схожу на кухню посмотреть, что готово из блюд, которые можно было бы подать тебе. Уборную ты найдешь прямо через коридор.

На том Гриф с поклоном удалился. Бросив на ларь, крышка которого при ближайшем рассмотрении оказалась покрыта искусной резьбой, седельную сумку, Александр достал из нее чистую рубаху. Вполне понятно, случайному путнику нечего ожидать приглашения к королевскому столу или даже возможности мельком увидеть августейшую гостью, но когда с тазом горячей воды и свежим полотенцем прибыл обещанный паж, Александр тщательно умылся, размышляя про себя, каким он предстанет в глазах королевы. Потому что это была не просто бывшая королева Регеда и сестра самого Артура, но и, по всем рассказам, выдающаяся колдунья, повсеместно внушавшая страх и называемая королева Моргана-чародейка, Моргана Ле Фей.

15

К тому времени, когда Александр смыл с себя дорожную пыль и переоделся в чистую одежду, он к облегчению своему осознал, какой счастливый случай уберег его от того, чтоб назвать свое имя даме Лунеде, и тем самым лишил его возможности занять положенное место за королевским столом. После долгого пути, в котором ему не с кем было поговорить, кроме своего гнедого, ему грозила опасность забыть о цели своего путешествия и о том, что он едва ли может претендовать на свое права королевского рождения и титул, не причинив того самого вреда, какой он с помощью Бранда и Увейна и отправился предотвратить. Итак, Александру, сыну принца Бодуина, следует оставаться мертвым, и вдовая принцесса Анна должна пребывать в покое и безопасности до тех самых пор, пока их родич Друстан не представит их дело на справедливый суд Верховного короля.

Так что случайный гость госпожи Лунеды так и останется никем и отужинает в отведенном ему покое. А в таком случае, весело думал Александр, заслышав торопливые шаги по коридору и почуяв восхитительные запахи ужина, он может поесть прямо сейчас, не чувствуя себя обязанным дождаться за державшуюся королевскую кавалькаду.

Крикнув «войдите!», он отошел к оконной арке. Пара слуг вошли из коридора с дымившимися блюдами и корзинкой, доверху заполненной свежеиспеченными хлебцами. Паж, прислуживавший ему раньше, поставил на стол кувшин вина, кубок к нему и расстелил салфетки. Салфетки были из тонкого льна, а кубок — благородного серебра и изящной работы. Похоже, не нужно быть королевского рода, чтобы получить лучшее из того, что могла предложить госпожа Лунеда.

Он поблагодарил слуг, и те с поклоном удалились. Паж приподнял кувшин и протянул ему одну из салфеток. Очевидно, он был готов остаться прислуживать ему, но Александр с кратким словом благодарности отослал и его. Даже после того, как за пажем захлопнулась дверь, прежде чем подойти к столу, принц еще помедлил.

Окно его комнаты выходило прямо на поле под стенами замка. Оконный проем был узким, но открывал сравнительно недурной вид на дорогу, ведшую к мосту и главным воротам. Шум водопада заглушил топот копыт, но пока Александр стоял у окна, на дороге появились, спеша к воротам, два всадника. Прежде чем подъехать к ним, они натянули поводья, повернулись, очевидно, для того, чтобы встретить и приветствовать двух других всадников, которые галопом нагоняли их. Потом послышался грохот ударов в ворота и крики, призванные заставить привратника отпереть.

Гонцы королевского кортежа?

Александр в задумчивости отвернулся от окна, более чем когда-либо благодарный случаю, оставившему его в уединении и безвестности.

В пламени факела у сторожки привратника он заметил на груди второй пары всадников знак короля Марча Корнуэльского.

Остальной кортеж — главная его часть — прибыл, как только Александр покончил с ужином. Это была большая кавалькада: двадцать или около того тяжеловооруженных всадников, сопровождавших трое носилок и небольшой табун вьючных мулов. Верховые слуги везли факелы, поэтому, несмотря на то что ночь выдалась темная, Александр, снова занявший свой пост у окна, видел все достаточно ясно.