День Гнева (СИ)

— Давай Маритон! — подбадривает бойца «Крестоносец». — Нам остался последний шаг. Вспомни тех, кто умер за тебя, вспомни тех, кто погиб, чтобы ты жил! Вспомни за кого ты сражаешься! — Аурон словно швыряет своего бойца в битву, с силой толкая его вперёд, в сторону атаки.

Парень находит свой мушкет в луже крови и нащупывает в кармане горсть батареек, оставшихся для последнего рывка. Позади, за спинами Первоначального Крестоносца и его избранного отряда, загрохотали сотни орудий, а впереди им ответили ветром из всего, что осталось. Фронтальные пред дворцовые пушки окатили лавиной плазмы, а турели застрекотали пулемётными очередями. У огромных врат, шестьдесят метров высотой выстроилась последняя линия обороны — автоматизированные системы защиты вместе с остатками Гвардии и Киберариями, что кроятся средь бункеров и дзотов.

Поток огня с двух сторон стал такой импульсивный, что над дорогой ещё немного и образуется ещё одна широкая слепящая глаз полоса, состоящая из выпущенных боеприпасов. Один из Т-90 не выдержал и вспыхивает фонтаном пламени, раскидав куски металла и запчастей повсюду. Его место занимает другой и выстрелом из спаренной пушки разносить на клочья одну из пушек, похожих на мортиру.

— Нам нужен ракетный удар! — пытается воззвать по рации к штабу Аурон, но получает отказ со ссылкой, что огромный мост может рухнуть и похоронить под собой все надежды на победу.

Маритон щемится к краю моста, чтобы не быть обращённым в пыль под напором инфернального огня, но и тут его почти достаёт. Его мушкет сейчас бесполезен, ибо весь противник собрался за крепкими укреплениями в пятистах метрах от его позиции.

«Кулак Рейха» продолжает наступление, оставляя лежать поверженных «Нуккеров» с пробитыми доспехами и выжженными телами и изорванные от орудийного напора танки. Даже Первоначальный Крестоносец не может выглянуть из укрытия, чтобы метнуть гранаты — такова напористость обороны, от действия которой асфальт стал превращаться в жижу.

Помощь пришла совершенно неожиданно — с запада, заходя на фоне угасающего солнца, в сторону врат направились три штурмовика. Освобождённые он вражеской авиации, выудив момент, они пришли на подмогу в самый трудный момент. Маритон смог усмотреть только блистание корпусов машин и как оборонительные части Информократии исчезают в огне ракетного беглого удара, внёсшего моментную суматоху в стан врага, чего и хватило, для прорыва. Как только прозвучал шум гиперзвуковых двигателей, на системы автоматической обороны опустилась коса смерти — лазерный пушки Т-90 за секунды выжгли вражескую артиллерию, а автопушки «Нуккеров» последними боеприпасами засыпали пехоту разрывными снарядами. Аурон Лефорт поднялся во весь рост и четырьмя гранатами, метко посаженными средь позиций супротивника, залил всё морем жаркого и неестественного огня, что укутало «тёплым» приловом всё перед вратами, опалив их подножье.

Танки и «Нуккеры», вместе с Ауроном и его отрядом только что стали истинным кулаком Империи, который одним стремительным ударом пробился к обиталищу последнего врага, всей мощью и вложенной силой, пробив защиту Информократии, обнажив её сердце для финального удара. Танки медленно подъезжают к вратам, а пехота устраивается как можно удобнее, чтобы отразить все возможные попытки пробиться к осаждённой крепости. Маритон, покачиваясь и держась за мушкет как за посох ковыляет к командиру, сто стоит перед воротами и заворожённо смотрит на них, любуясь металлическо-синим блеском начищенных «дверей», на которых выгравирован герб Информократии — человечески череп внутри шестерни. Вокруг только обожжённые остова пушек и расплавленные укрепления, покрытие чёрным налётом. В воздухе витает сажа пепел, словно на землю обрушился чёрный снег.

— Господин, каков следующий шаг? — устало вопросил Маритон.

— Покончим со всем этим, — механическим и лишённым человечности голосом ответил Аурон и резко развернулся. — Танки! Сокрушите ворота!

Часть вторая — война за будущее: Глава двадцать третья. Во Дворце «Неоспоримой Воли»

Глава двадцать третья. Во Дворце «Неоспоримой Воли»

Спустя полтора часа.

Жертва пытается уйти, но это ей явно не удастся. Человек, практически под два метра высотой, расшаркиваясь балахоном на огромнейший коридор, пытается бежать зигзагом, благо широкие пространства ему это позволяют. Ярко-синие одежды, накрывающие друг друга, украшенные драгоценными камнями и проводами, подпоясанные ремнём из золота и серебра, стали маяком, своеобразной подсветкой для цели. Запыхаясь и плача, выкрикивая проклятья, человек пытается скрыться за спинами подчинённых и солдат.