Читаем День и ночь, 2009 № 03 полностью

Искусство, культура никогда не вырастает из ритуала инициации, а во все времена является его альтернативой. Фигура сказочника альтернативна фигуре инициатора. Трагический катарсис, возникающий, как приведение общества в сознание (античная трагедия), не вырастает из ритуального обряда очищения, а является альтернативой ему. Культура есть форма преодоления ритуальных форм жизни. Прежде всего — культура есть враг обряда инициации и обряда очищения. Там, где трагический катарсис примитивизируется и подменяется катарсисом ритуальным, там, где художественная форма (например, волшебная сказка) подменяется ритуалом инициации — там культура свёртывается и общество фашизируется. Наиболее яркий пример — деятельность Лени Рифеншталь в фильмах «Триумф воли» и ленте, посвящённой Олимпиаде, кино подменяется ритуалом, прямо и грубо вторгающимся в сознание зрителя и изменяющим это сознание. На этом построен и гитлерюгенд. Все культурные формы жизни молодёжи (литература, кино, театр, музыка, живопись, туризм, военная подготовка, спорт) подчиняются ритуалу инициации — катастрофическому взрослению, изменяющему сознание подростка.

Ещё один пример. Странный в художественном отношении и искажающий историю ссср фильм «Стиляги». Этот фильм, как мне кажется, не говорит правду о том времени, когда уже зарождалась «оттепель», когда в каждой школе, в каждом институте, в каждом театре зарождались культурные процессы, приведшие к образованию «Современника» и «Таганки», песням Галича, Высоцкого, Окуджавы, Визбора, клубов самодеятельной песни в Московском пединституте и не только, началу творчества братьев Стругацких, началу советской космонавтики и ядерной энергетики (Королёв-Гагарин-Курчатов), началу осмысления Великой Отечественной войны в поэзии и прозе (Коган, Кульчицкий, Слуцкий, Самойлов, Окуджава, Василь Быков, Бек и многие-многие другие), началу советской философии (фронтовики Ильенков, Арсеньев, Библер и многие другие переосмысливали наследие Гегеля, Маркса, Ленина, отдирали от него сталинские наслоения, создавали блистательные философские теории), к началу нового расцвета советской психологии (ученики Выготского, Рубинштейн и др.).

Всё это создавалось отнюдь не гламурно-тусовочными сынками и дочками работников мида и детьми членов цк — «стилягами» (стиляг презирали все, и, прежде всего, стиляг презирала творческая интеллигенция). Сообщества молодёжи, в которых выросли Таганка и Современник, Высоцкий и Галич, Гагарин и герои фильма «Девять дней одного года» в фильме не показаны — их как бы не было. Они не нужны автору фильма.

Цель автора фильма — доказать, что продуктивной, творческой деятельности в культуре не бывает.

Цель «Стиляг» — доказать настоящей интеллигенции, что её нет, что есть только драйв, «падение-наслаждение», власть над людьми, выпендрёж под гитарку, агрессивное рисование, самореклама и секс (тоже не как секс-любовь, а как форма власти над другим человеком, форма унижения его). Презрение к настоящей культуре, науке, искусству и насаждение «своего», крайне примитивного мышления, мировоззрения, — речи.

Все мы люди. И псевдокультура драйва («падения-наслаждения»), псевдокультура «Стиляг» (не имеющих никакого отношения ни к джазу американскому, ни к джазу Леонида Утёсова, ни к песням тех замечательных музыкантов из совсем другой эпохи, которых режИССёр «Стиляг» заставил озвучивать сцены фильма), — вползает в наши души, травмирует всех нас, ломает и искривляет перспективу нашей жизни. На нас напрямую действуют новоявленные шаманы. Шаманы и шаманши взламывают наши души, навязывают нам желания, ищут в нас поддержки. Кто же не дрогнет? Кто не попадётся на крючок драйва? Так всё красиво. Молодо. Пахуче. Нежно. Эротично. Смело. Громко. Гитарка-панки-костры-атлеты-красотки. Драйв, драйв, драйв!!! Быстрее взрослеем! Быстрее осваиваем хищные вещи прошлого века!!! Громче, гитара! Агрессивнее, афиша! А кто не с нами — того заклюём!!! Собака лает! Перегрызём собаке горлянку! Караван, вперёд!!!

Куда? В никуда, в бездну бессмыслицы, потери себя, потери подлинного творчества, потери нормальных отношений со взрослыми-специалистами, в бездну анархического своеволия, раннего взросления, катастрофического отказа от детства.

Зачем?

Не спрашивай, занудная серость!!! Драйв самоценен! Караван, вперёд!!!

8. Катастрофическое взросление

Перейти на страницу:

Похожие книги

От философии к прозе. Ранний Пастернак
От философии к прозе. Ранний Пастернак

В молодости Пастернак проявлял глубокий интерес к философии, и, в частности, к неокантианству. Книга Елены Глазовой – первое всеобъемлющее исследование, посвященное влиянию этих занятий на раннюю прозу писателя. Автор смело пересматривает идею Р. Якобсона о преобладающей метонимичности Пастернака и показывает, как, отражая философские знания писателя, метафоры образуют семантическую сеть его прозы – это проявляется в тщательном построении образов времени и пространства, света и мрака, предельного и беспредельного. Философские идеи переплавляются в способы восприятия мира, в утонченную импрессионистическую саморефлексию, которая выделяет Пастернака среди его современников – символистов, акмеистов и футуристов. Сочетая детальность филологического анализа и системность философского обобщения, это исследование обращено ко всем читателям, заинтересованным в интегративном подходе к творчеству Пастернака и интеллектуально-художественным исканиям его эпохи. Елена Глазова – профессор русской литературы Университета Эмори (Атланта, США). Copyright © 2013 The Ohio State University. All rights reserved. No part of this book may be reproduced or transmitted in any form or any means, electronic or mechanical, including photocopying, recording or by any information storage and retrieval system, without permission in writing from the Publisher.

Елена Юрьевна Глазова

Биографии и Мемуары / Критика / Документальное