День и ночь, 2009 № 03

В. З. Осетинский так описывает ход нашей работы: «В конце 1980-х гг. С. Ю. Курганов и И. М. Соломадин познакомили Е. Г. Донскую и меня с поразительным педагогическим проектом В. С. Библера. Мы стали читать работы Библера, ездить на конференции шдк и скоро увлеклись этим, пусть утопическим, но грандиозным проектом создания принципиально новой школы. В 1992 году открылся „Очаг“, и мы совместно с И. Соломадиным, И. Романовым, О. Нестеровой, И. Литовской создали Лабораторию гуманитарного диалогического образования. Мы понимали, что реализовать здесь и сейчас проект шдк, охватывающий все учебные предметы и все классы школы, нам не удастся. Но мы предположили, что способствовать развитию у учеников диалогического мышления, воспитанию „человека культуры“ может особым образом построенный единый гуманитарный курс в средней и старшей школе. Этот курс должен быть рассчитан на 6 лет, на работу со школьниками 6-11 классов и включать ряд тесно связанных между собой учебных предметов (история, литература, философия, изобразительное искусство). Каждый год предметом понимания на всех уроках курса должна стать определённая историческая культура: первобытная культура и культура Древнего Востока в 6 классе, античная культура в 7 классе, культура средних веков в 8-ом, культура Возрождения в 9-ом, культура Нового времени в 10-ом и культура XX-XXI веков в 11 классе. Работа курса должна строиться на изучении произведений соответствующей культуры.

Речь шла не о „погружении“ детей в исторические культуры, не об игре учеников в древних римлян или египтян. Целью такой работы должно было стать понимание современными детьми исторических культур как уникальных собеседников, обладающих собственным лицом и голосом, настрой на диалог с этими собеседниками, на мышление в диалоге с ними. Отсюда ориентация не на рассказ о культуре, а на работу с её произведением, понятым как форма, в которой историческая культура осознаёт, формирует и выражает своё видение мира и ценностный кругозор, и в то же время как „запечатлённая речь“ культуры, её высказывание, которое нуждается в понимании и ответе.

Над воплощением (и развитием, уточнением, конкретизацией) этого замысла мы работаем уже почти 20 лет».

В этом замысле особую роль играет курс русской литературы. В программу курса входят главным образом те же произведения, что и в традиционную школьную программу. Но специфику очаговского образования составляют те части программы курса, которые находятся в прямой связи с курсами мировой литературы и истории мировой культуры. Так, в начале 7 («античного») класса, когда школьники изучают эпосы Гомера и Гесиода на уроках мировой литературы и имк, на уроках русской литературы подростки читают стихи Пушкина, Тютчева, Мандельштама, Бродского, в которых звучат античные мотивы и образы. В 8 («средневековом») классе ученики одновременно встречаются с Евангелием от Матфея на уроках мировой литературы и со стихами Пастернака, посвящёнными евангельской тематике, на уроках русской литературы. Дети получают возможность увидеть неисчерпаемость произведения и реальность его долгой жизни. Вот Гомера читал Мандельштам, необыкновенный читатель, а вот только что читали Гомера мы, и сила, острота, свежесть наших собственных впечатлений придаёт для нас особый смысл чтению Мандельштама в его беседе с Гомером. И самого Мандельштама мы понимаем точнее и глубже.

Сопряжение курсов русской и мировой литературы происходит как на уровне предмета понимания, так и на уровнях осваиваемых школьниками методов работы учебного сообщества, способов понимания книг.

Основным методом учебной работы для нас оказывается учебный диалог — метод, некогда предложенный С. Ю. Кургановым. Ещё одна цитата из статьи В. З. Осетинского: «Мы предполагаем, что действительно глубоко понять книгу можно только в процессе диалога разных её читателей. Поэтому основой учебной деятельности в курсе становится не рассказ учителя о книге, не объяснение учителем книги, а совместная — учеников и учителя — работа над книгой, их диалог, направленный на понимание произведения. Учитель организует и ведёт диалог в классе. Он помогает каждому ученику осознать и удержать его собственные вопросы, мысли, делает высказывания детей предметом обсуждения в классе. Учитель — один из участников диалога и при этом ни в коем случае не должен вести учеников к заранее известным ему ответам: определённому прочтению книги, определённому решению проблемы. Учитель всегда должен быть готов к тому, что диалог в классе „взорвёт“ намеченный им сценарий урока, что работа пойдёт по-другому, и ученики откроют в книге вовсе не то, что он предполагал. Такая работа ведёт не к получению „общего продукта“, не к появлению единого, общего для всех прочтения книги, но к тому, что каждый из участников диалога углубит своё понимание».

В такой работе нет первых и последних, отличников и отстающих, голос каждого ценен, выслушан со вниманием и уважительно. Дети учатся размышлять над высказыванием другого, прояснять и углублять свою мысль в диалоге с ним.