День исповеди

— Вы много лет не разговаривали с вашим братом. И вдруг он звонит вам и через очень короткое время после этого погибает…

— Да.

— У вас с братом были какие-то конкретные причины для раздоров?

— Конкретные причины? Нет. Просто с течением времени мы совсем отдалились друг от друга.

— Почему он решил позвонить именно вам?

— Он сказал… что ему больше не с кем поговорить.

Роскани и Пио снова переглянулись.

— Мы хотели бы услышать сообщение, записанное на вашем автоответчике.

— Я стер его.

— Зачем?

— Потому что кассета закончилась. На нее не записалось бы ничего другого.

— В таком случае получается, что у вас нет доказательств того, что такое сообщение вообще было. А также и того, что ни вы, ни кто-либо другой у вас дома не говорил с ним.

Гарри резко выпрямился.

— Что вы хотите сказать?

— Что вы, возможно, говорите нам неправду.

Гарри пришлось сделать над собой усилие, чтобы сдержать гнев.

— Прежде всего, у меня дома во время этого звонка никого не было. Я сам в это время находился в студии «Уорнер бразерс» в Бербанке, в Калифорнии, где беседовал с режиссером, которого я представляю, о контракте на фильм и о предстоящем выходе этого фильма в прокат. К вашему сведению, это случилось как раз в минувшие выходные.

— Как называется фильм?

— «Собака на Луне», — ровным голосом ответил Гарри.

Роскани уставился в пространство, потом почесал голову и что-то пометил в своем блокноте.

— Как зовут этого режиссера? — спросил он, не поднимая головы.

— Хесус Арройо.

Роскани наконец-то оторвался от своей записной книжки.

— Испанец?

— Латиноамериканец. По-вашему — мексиканец. Родился и вырос в Восточном Лос-Анджелесе.

Терпение Гарри грозило вот-вот иссякнуть. Его допрашивали, не давая при этом никаких объяснений. Как будто считали, что Дэнни в чем-то виновен, а Гарри заодно с братом.

Роскани затушил сигарету в стоявшей перед ним на столе пепельнице.

— Почему ваш брат убил кардинала Парму?

— Что?! — Гарри эти слова совершенно ошарашили.

— Почему ваш брат убил Росарио Парму, кардинала-викария Рима?

— Что за чушь?! — Гарри взглянул на Пио; тот все так же, скрестив руки на груди, стоял с ничего не выражающим лицом, прислонившись к стене возле окна.

Роскани вынул из пачки еще одну сигарету и стиснул ее в пальцах.

— Перед тем как примкнуть к церкви, отец Дэниел служил в морской пехоте Соединенных Штатов.

— Да…

У Гарри даже закружилась голова, после того как он услышал это ужасное обвинение. Необходимо было как можно быстрее прийти в себя и восстановить ясность мышления.

— Он входил в элитное подразделение. И был известен как очень хороший снайпер.

— Хороших снайперов тысячи. Помилуй бог, он же был священником!

— Священником, который настолько хорошо владеет винтовкой, что всаживает три пули подряд в грудь человеку с двухсот ярдов. — Роскани взглянул Гарри в лицо. — Ваш брат был замечательным стрелком. Побеждал в соревнованиях. Мы получили его послужной список, мистер Аддисон.

— Но все это никак не делает его убийцей.

— Я еще раз спрошу вас о Мигеле Валера.

— Я уже сказал вам, что никогда не слышал об этом человеке.

— А мне кажется, что слышали…

— Нет, не слышал. По крайней мере, до тех пор, пока вы не назвали этого имени.

Пальцы стенографистки безостановочно плясали по клавишам, фиксируя все: вопросы Роскани, ответы допрашиваемого, любые реплики…

— В таком случае я расскажу вам о нем. Мигель Валера был испанским коммунистом из Мадрида. Квартиру на противоположной от церкви площади Сан-Джованни он снял за две недели до убийства. Из этой квартиры и были сделаны выстрелы, сразившие кардинала Парму. Когда мы туда прибыли, Валера все еще находился в квартире. Висел на трубе в ванной на собственном брючном ремне… — Роскани постучал фильтром сигареты о стол, чтобы размять табак. — Мистер Аддисон, вы знаете, что такое «Сако ТРГ-двадцать один»?

— Нет.

— Снайперская винтовка, изготовленная в Финляндии. Из этого оружия и стреляли в кардинала Парму. Ее нашли завернутой в полотенце в той самой квартире. С отпечатками пальцев Валера.

— Только его?

Гарри откинулся на спинку стула, скрестил руки на груди и взглянул в лицо Роскани.

— В таком случае почему же вы обвиняете в убийстве моего брата?

— В квартире, мистер Аддисон, был кто-то еще. Человек в перчатках. Который хотел, чтобы мы подумали, будто Валера действовал в одиночку. — Роскани медленно вставил сигарету в угол рта, закурил и продолжил, держа в руке горящую спичку: — Сколько стоит «Сако ТРГ-двадцать один»?

— Понятия не имею.

— Около четырех тысяч ваших долларов, мистер Аддисон.

Взяв горящую спичку большим и указательным пальцами, Роскани помахал ею в воздухе, погасил и бросил в пепельницу.

— Аренда квартиры обходилась почти в пятьсот долларов в неделю. Валера платил за нее сам, наличными. Мигель Валера был коммунистом с большим стажем. Каменщик; правда, почти не работал. У него была жена и пятеро детей, которых он с большим трудом обеспечивал деньгами на еду и одежду.

Гарри уставился на него, словно не верил своим ушам.