День, когда доллар умрёт

Лилиан всякого навидалась за свою жизнь, так что для неё происходившее не было чем-то из ряда вон выходящим. Она аккуратно положила пистолет в кобуру, залезла в сумку и вытащила ремень, которым кобура крепится на плечо. «Наверное, надо было ему сказать, что у меня есть эта штука», — с улыбкой подумала она, поскольку в точности знала, что делать в такой ситуации, ну, хотя бы в теории. Она подкатила кресло-качалку к парадному окну и присела на него. Затем вытащила из сумки мобильный телефон и поставила в режим вибрации, установив звонок будильника на каждые сорок пять минут. После этого телефон отправился на кобуру. «Я не засну, как этот сачок», — подумала Лилиан. Она любила Тома, но сейчас не то время, чтобы быть внимательной или чуткой. Детей испортила мирная и тихая жизнь, в которой они почти всё получили просто так. А теперь они узнают, что такое борьба за выживание.

Радио, которое слушал Том, стояло на Ви-Эс-Би на частоте 750 АМ. Лилиан решила покрутить ручку настройки и поискать другие старые станции с сильным сигналом. А может, она и вовсе найдёт станции Южной Джорджии, которые сопротивляются захвату радиочастот. «Хммм, давай-ка посмотрим, разговаривает ли ещё с дальнобойщиками старина Стив», — с этой мыслью она настроила радио на 700 частоту в поисках знаменитой программы от Даблью-Эл-Даблью «Разговоры с дальнобойщиками», молясь, чтобы хоть кто-нибудь продолжал работу по информированию Америки. Она чуть-чуть приглушила громкость, чтобы не мешать детям. Игравшая из динамика музыка настроила её на гораздо более позитивные мысли о происходящем. Старая песня Джерри Рида «Уэбэш Кэннонболл» сняла груз с её души, показав, что ещё не вся страна пошла к чертям. «3:37 утра, уффф, до семи ещё очень, очень далеко», — прошептала она под нос.

После песни от диджея не прозвучало ни слова, и сразу после неё пошла какая-то старая композиция Глена Кэмпбелла. Лилиан подумала, как необычно, что Стив Соммерс ставил песни одну за другой, не разбавляя их звонками от дальнобойщиков. «Интересно, так ли всё там плохо?» — пробормотала она шёпотом. Затем она взялась за трость и пошла на кухню, чтобы выключить кофейный аппарат и прибрать беспорядок, который оставили там до неё. На дне кофейника красовался слой застывшего кофе, который потом придётся оттирать, но для неё это значило, что чайник придаст кофе отличный вкус и в него можно загрузить большую порцию «Максвелл Хаус». Она засыпала в аппарат шесть ложек кофе из расчёта всего на восемь чашек, включила его и вернулась к своему креслу и радио, чтобы дослушать до конца ту старую песню, которая так раздражала её в молодости (да и сейчас тоже) — «Викита Лайниман», по её мнению, была не самой лучшей песней Глена.

Песня подошла к концу, и вместо болтовни они поставили самую ужасную песню Глена Кэмпбелла «Райнстоун ковбой». К этому моменту Лилиан раздумывала, что лучше: выстрелить в радио или сменить станцию. Музыка продолжала играть, а Лилиан поднялась из кресла, взяла кружку, пробормотала под нос «Да к чёрту» и подошла к столу посмотреть, как дела у кофеварки. «Слава богу, пока Том спал, включили электричество. Без кофе я бы померла», — прошептала Лилан, наливая, капая на столешницу, двойную порцию суперкрепкого кофе. Вооружившись кофе, она снова устроилась в кресле рядом с окном, а песня наконец-то закончилась, уступив место, к облегчению Лилиан, голосу диктора: «В эфире дальнобойщик Стив Соммерс и мой новый напарник Фрэнки Уилкес, сержант сто первой военно-воздушной дивизии армии США, мы собираемся скрасить эту ночь, болтая с вами, дальнобойщиками, которые двигают Новую Америку вперёд! Господь любит вас, парни — он не дал нам закрыться. Нам нужна ваша помощь и ваш труд, чтобы двигать вперёд и кормить Америку и вернуть на рельсы её экономику». Услышав это сообщение, Лилиан чуть не разлила весь кофе себе на колени. Однако на часах было 3:43 утра, и на радио, очевидно, всё теперь делалось по-новому. Для её маленького комфортного мирка эти изменения были к лучшему. Лилан сделала большой глоток крепчайшего кофе, и тут Стив Соммерс снова заговорил: