День, когда я начала жить

Когда Мари была маленькой, она любила болеть. Она пропускала занятия в школе, родители были на работе, и за ней ухаживала бабушка. Она обожала эти мгновения. Лежа на диване под теплым одеялом, можно было весь день смотреть мультики по телевизору. Бабушка ласково массировала ей голову своими длинными пальцами и по первому требованию готовила горячий шоколад с блинчиками и пирожными. Она рассказывала Мари необыкновенные истории про далекие царства и принцесс, а когда веки Мари смыкались, вынимала клубок шерсти и спицы, и под их едва слышное, убаюкивающее позвякивание так сладко было засыпать. Но потом бабушка умерла, а вместе с ней ушло детство. Теперь периоды болезни превратились в настоящую каторгу. Гастроэнтерит, беременность, отягощенная патологией, грипп, пневмония… Причем ничто не могло бы ее извинить, если к возвращению Родольфа его не ждал горячий ужин. Зато, когда он сам подхватывал простой насморк, он взваливал все заботы о себе на плечи жены, включая интимный туалет.

Камилла кашлянула.

– Может, прогуляемся немного по палубе? Погода прекрасная, и было бы жаль не воспользоваться такой возможностью.

Что касается Камиллы, то с болезнями она, разумеется, была знакома не понаслышке, хотя и не позволяла им полностью закабалить себя. Она пренебрегала лечением и не верила в медицину, но и не собиралась сдаваться без боя.

Болезнь похитила у нее мать. Поселившись в груди, которая когда-то с любовью вскормила Камиллу, она распространила свой яд по всему организму. Камилла заставила мать поверить, что та справится с болезнью и победит ее, и действительно, на какой-то период наступило улучшение, но потом болезнь, набравшись сил, вернулась, чтобы нанести свой смертельный удар. Камилла держала мать за руку, когда почувствовала, что та холодеет. И отношения между Камиллой и болезнью стали очень личными.

Она совершенно не верила врачам, которые наивно полагали, что могут что-то вылечить. Это болезнь скажет: кто, когда и как. И если она согласилась выполнять назначения, прописанные судовым врачом, то только потому, что хотела как можно скорее вернуться в строй и продолжить охоту.

– Послушай, – произнесла Анна, – ты подумала о том, как придать оригинальности твоим моделям?

– Да, но ничего не приходит в голову, – ответила Мари. – Сначала я подумала о том, чтобы вышивать поверх изделия слова, но в этом нет ничего нового, многие так делают. Может быть, у вас есть какие-то идеи?

Камилла села на кровати.

– А что, если предложить клиентам список мотивов и рисунков, и пусть они сами выбирают, что бы хотели видеть на своих свитерах.

– Ты имеешь в виду вязаные изделия по индивидуальному заказу? Что же, это было бы неплохо, – ответила Мари. – Но какого рода рисунки им предложить?

– О, с этим сложностей не будет. Рисунки могут быть какими угодно: животные, цветы, современные мотивы. А ты сумеешь выполнить их шерстяными нитками?

– Разумеется, какие могут быть сомнения!

Камилла встала, проковыляла к письменному столу, взяла блокнот и вернулась под одеяло. Потом принялась что-то рисовать.

Под проворной рукой появились кошка, сердечко, сова, усы, зигзагообразный орнамент, и все это было выполнено в свойственном ей по-детски наивном стиле.

– Вот! Конечно, это только зарисовки, сделанные на скорую руку, но принцип, полагаю, ясен. Что ты об этом думаешь?

– Я в полном восторге! – воскликнула Мари. – Как я раньше об этом не догадалась. Ведь было очевидно, что твои рисунки окажутся превосходными. Я уже сейчас вижу шапочку с усами и пуловер с совой. Камилла, ты – гений!

Анна смотрела на них и улыбалась.

– Одобряю вашу идею… Думаю, что буду вашей первой клиенткой. Закажу себе объемную кофту с крыльями на спине. Мне пойдет, не правда ли?

Осталось только убедить Мюриэль. Три женщины провели вместе еще какое-то время, фантазируя, какие модели могла бы послать Мари в качестве теста, потом Камилла и Анна распрощались и вернулись, сопя и охая, в свои каюты.

Мари не спалось. Она вертелась с боку на бок, сдергивала одеяло, потом опять натягивала на себя, кашляла, массировала виски, старалась ни о чем не думать, но все напрасно. Мысли, цепляясь одна за другую, так и лезли ей в голову. Было больше полуночи, когда она встала и открыла застекленную дверь. На балконе свежий воздух и едва заметный плеск волн сразу же успокоили ее. Полная луна и звезды отражались в океане, и можно было подумать, что в подводном царстве кто-то зажег свет. Мари оперлась о перила и наслаждалась видом, раскинувшимся перед ней. Она не слышала шагов возле ее каюты. И, разумеется, не видела конверт, который кто-то сунул ей под дверь.

35

Было около полудня, когда Мари пробудилась от беспокойного сна. Последний раз она так поздно просыпалась, когда была подростком. Всю ночь лихорадка мешала ей заснуть, забивая голову множеством идей.