День, когда я тебя найду

– Я кое-что вспомнил, – говорит он, когда между детьми завязывается беседа.

– Ты в порядке?

– Да, – улыбается он. – Нормально. На этот раз все иначе. Четко и ясно. Я видел певицу, стоящую вон там, – он показывает на основной зал. – С пианисткой. И я вспомнил девушку. Ту, с каштановыми волосами. Как следует вспомнил. И, Элис, – радостно продолжает он, – я вспомнил даже ее имя!

Элис поднимает бровь.

– Серьезно?

– Да! Кирсти! Ее зовут Кирсти.

По лицу Элис пробегает тень.

– Ого. Вау! Фрэнк, потрясающе!

– Да. Думаю, началось. Думаю, завтра все начнет возвращаться. Прямо как ты сказала.

– И кто она? – задумчиво спрашивает Элис. – Ты вспомнил, кто она?

– Нет. Но я вспомнил, что любил ее. Очень любил. И что… – он снова хватается за сердце. При мыслях о той красивой девушке из прошлого боль вернулась. – Что я скучаю по ней. Очень скучаю.

Элис протягивает руку через спинку стула Романы и мягко сжимает его плечо.

– Она была твоей женой? – почти шепотом спрашивает Элис.

– Не знаю. Правда не знаю.

– Забавно подумать, что, возможно, у тебя есть жена.

Он пожимает плечами. Совсем не забавно. Это ужасно. Он вспоминает, что сказала прошлым вечером за ужином Жасмин, о том, что с его стороны жестоко не узнавать, кем он был, о том, что его могут с волнением где-то ждать. И до этого момента он не совсем понимал, о чем речь. Он не испытывал чувств ни к кому, кроме присутствующих. А теперь вдруг любит кого-то из прошлого. Любит Кирсти.

Элис выдавливает улыбку. Трет его по плечу и быстро убирает руку.

Появляется официантка с блокнотом. Фрэнк поворачивается к ней, чтобы сделать заказ, и замечает, что Элис отстраненно уставилась в пустоту и в глазах у нее блестят слезы.

По дороге домой Элис не берет Фрэнка за руку. Во-первых, это взволнует детей, во-вторых, она и не хочет. Она начинает понимать: всему приходит конец. Он маячит на горизонте, и ей совсем не нравится это зрелище. Жесткое и вульгарное. Вот она сидит одна у себя в комнате и режет карты, чтобы сделать из них картины, которые другие люди подарят своим любимым. Вот она смотрит телевизор на усыпанном крошками диване, в окружении вонючих собак и угрюмых подростков, потом отправляется спать с грейхаундом, а на следующее утро просыпается с жирными растрепанными волосами, и все начинается сначала, а ей на это плевать. Вот этот красивый мужчина с волосами цвета осени, нежными глазами, теплым дыханием и сильными руками навсегда уйдет из ее жизни и оставит ее здесь, жить жизнью, которая вполне устраивала ее, пока он не появился на пляже пять дней назад. Вот лучшее, что могло с ней случиться в этот конкретный момент жизни, забирают у нее, даже не дав насладиться.

По дороге домой Элис молчит. Сэди плетется возле ее ноги. Жасмин снова включила музыку и идет впереди с мрачным и обиженным видом, как предполагает Элис – напоказ. Кай держит Роману за руку и болтает с ней о всякой ерунде. В небе парят чайки, на горизонте тускло мерцает огромный круизный лайнер, настолько далекий от маленького и древнего Рэдинхауз-Бэй, что кажется чем-то инопланетным.

– Ты в порядке, Элис? – спрашивает Фрэнк, глядя на нее с беспокойством.

– В порядке. Просто задумалась.

Он кивает и смотрит вдаль, потом снова поворачивается и говорит:

– А может, она мертва. Та девушка. Кирсти. Может, я встречался с ней в молодости. Понимаешь, она выглядит совсем юной. Подростком. Сомневаюсь, что мы до сих пор вместе, даже если и были тогда влюблены.

Элис искренне не знает, что ответить. «Кирсти» может быть кем угодно: женой, дочерью, первой любовью, сестрой. Дело не в этом. Дело в том, что он ее любит. Любит в настоящем времени. А значит, больше нельзя делать вид, будто Фрэнк живет в мыльном пузыре. Делать вид, что он принадлежит лично ей.

Он вздыхает и продолжает:

– Ну, в любом случае завтра мы все узнаем, и я не уверен, что после этого ты захочешь со мной общаться. Не важно, женат я или нет.

Она останавливается и поворачивается к Фрэнку. «Он не понимает, – думает она. – Правда не понимает».

– Я всегда буду рада с тобой общаться, Фрэнк, – говорит она. – Так или иначе. Захочешь ли этого ты, вот в чем настоящий вопрос.

37

1993

Нож Марка вонзился в шею Кирсти. Ее пальцы пытались оттянуть его руку, крепко обхватившую ее грудь.

– Не рыпайся, – зашипел на нее Марк. – Сиди спокойно. Поняла?

Грей рванулся вперед и попытался выбить у него нож. Марк пнул его ногой.

– Хочешь, чтобы я убил ее? Ведь я убью.

Грей отчаянно смотрел на заднюю дверь, надеясь, что кто-нибудь выйдет наружу. Кто угодно. Он начал подниматься. Если бы только удалось зайти в дом, рассказать обо всем остальным. Марк не убьет ее. Не сможет.

– Не вздумай свалить, гаденыш. Ты остаешься здесь. Уяснил? Или я перережу ей глотку. И даже глазом не моргну. Понял?

Грей кивнул. Он сделает все, что скажет Марк. Пока. Пока кончик его ножа так страшно вонзается в шею его сестры.

– Что ты творишь? – спросил он. – Ты безумен.

– Нет, – спокойно ответил Марк. – Не безумен. Я в полном порядке. Во всем виноват только ты. Ты и твоя дерьмовая семейка.

– Что?! Что мы такого сделали?