День, когда явились боги

А через несколько часов состоялась наша встреча с профессором, который оказался высоким, крупным мужчиной лет тридцати с небольшим. В уголке рта у него всегда торчала хав-а-тампа, небольшая сигара, по большей части даже не раскуренная. Он не расставался с ней ни при каких обстоятельствах. Затем профессор пригласил нас к себе домой. По пути в свою фотостудию Молина рассказал, что он провел в Тикале добрых полтора года, чтобы как можно подробнее увековечить на пленке все сколько-нибудь интересные памятники и объекты древней столицы майя во все времена года, в любое время дня и при любом освещении. Снимки, которые он показал нам, произвели на меня огромное впечатление. Молина сотрудничал в немецком журнале «Geo» и американском издании «National Geographic». Очень жаль, что большинство его просто поразительных снимков, сделанных в Тикале, пока еще не опубликованы.

Молина поинтересовался, не буду ли я возражать, если он сфотографирует меня, так сказать, в «драматическом контексте». Почему бы и нет? Я согласился, и он усадил меня на вращающееся кресло. Целая батарея прожекторов и рефлекторов направила мне прямо в лицо целые потоки света. Следуя указаниям мэтра, я принял самую что ни на есть неудобную позу. Тем временем на город опустились густые сумерки. Маэстро выключил свет. В наступившей темноте единственным ориентиром для меня служил красноватый огонек хав-а-тампы во рту маэстро. Он докурил одну сигару, взял другую…

Наконец, Диего Молина согнулся в три погибели на крохотном табурете за своей камерой, пытаясь устроиться поудобнее. Мы оба рассмеялись. Затем Молина придвинул другой табурет и, устроившись на нем, сделал наконец долгожданный снимок. Объектив щелкнул, и в тот же миг в углу студии лопнула лампа, и осколки так и брызнули над моей головой. Я мигом зажмурился, а затем, чуть-чуть приоткрыв глаза, внимательно оглядел остальные светильники, но Молина заверил меня, что такое случается крайне редко и поэтому сегодня нам решительно нечего бояться.

Не успели его умиротворяющие слова хоть немного успокоить мою перепуганную душу, как из трансформатора, где, видимо, пробило кабель, фонтаном брызнули искры, похожие на раскаленные докрасна спагетти. Мы опять погрузились во тьму. Диего Молина, не зря считавшийся истинным мастером импровизации, достал батарейки, осмотрел изоляцию, проверил проводку и, перегнав свою знаменитую тонкую сигару в левый угол губ, правым принялся объяснять мне, что же произошло. Затем он встал, подошел ко мне и предложил взять в руки какой-нибудь аллегорический предмет, ну, например, доисторическую фигурку. В конце сеанса позирования этот древний камень все-таки выпал у меня из пальцев и шлепнулся на пол.

После этого сеанса «фотомодельничания» я вынес твердое убеждение в том, что профессия фотомодели: а) очень напряженная; б) опасная и в) явно мне не подходит. Увы, я так до сих пор и не знаю, удалось ли ему издать свою фотосерию «Тикаль» до выхода в свет моей книги. Во всяком случае, Диего Молина мне это обещал.

Объездной путь в Копан

Собственно говоря, мы даже не собирались заглядывать в Тегусигальпу, столицу Гондураса. Целью нашего пути был Копан, а он расположен куда ближе к Гватемала-сити, чем к Тегусигальпе. И тем не менее нам пришлось добираться туда кружным путем, поскольку отрезок шоссе между Гватемала-сити и Копаном перерезает заросли девственных лесов и ехать по нему без охраны в плохоньком авто достаточно опасно. Поэтому нам не оставалось ничего другого, как купить билет на один из самолетов гондурасской авиакомпании «Сахса» и вылететь в Тегусигальпу.

По правде сказать, и в этом вынужденном кружном пути нас поджидал целый ряд приятных развлечений. Так, попутно мы заглянули в отель «Гондурас Майя», на первом этаже которого шумит и процветает казино. Мы с Ральфом лихо взялись за дело.

Второй игрок, сидевший за рулеткой напротив нас, вскоре привлек наше внимание. Справа от крупье сидел, обливаясь потом от духоты, толстый негр. Он настолько был поглощен игрой и так нервничал, что не замечал, как пот ручьями стекал с его лба и темени, капая на светлый и когда-то опрятный пиджак. Шеи у этого великана вообще не просматривалось, и весь его вид так и излучал счастье и довольство всегдашнего победителя. Практически после каждого запуска рулетки крупье аккуратно пододвигал к нему стопки жетонов — выигрыш. А напротив этого улыбчивого толстяка-негра сидел сухопарый, давно небритый белый, после каждого сеанса скаливший в усмешке свои желтые прокуренные зубы — вернее, жалкие их остатки. Эта пара работала как отлаженный тандем.