День коронации (сборник)

Кедров вздохнул с горечью. Видит Бог, еще очень хорошо, если все случилось именно так. Потому что могло быть иначе. Власть после определенного уровня доставляет много печального знания о людях. Особенно о других людях, обладающих властью. Кто ты таков – еще разочек и с другой стороны? Живой плод соглашения пяти разных сил. Та часть денежных мешков, которые испортили свои отношения с Западом и готовы ставить на Россию. Та часть высшего чиновничества, которая готова воспринимать свою страну как место, где можно жить и завещать это место детям. Та часть силовиков, которая не продалась на корню. Весьма значительная, надо сказать, часть… Та часть интеллектуалитета, которая… которая… в общем, которая нормальные люди. Церковь. Даже в условиях дикого затяжного кризиса договаривались долго и трудно. Всем надоел бардак, всем надоела та неустойчивость, которая бессмысленно перетряхивала страну каждые шесть лет. Выборы – балаган не только дорогостоящий, но еще выматывающий нервы. Каждый раз – вспышка напряжения в обществе, попытки переворотов, «внешние» кандидаты, немного беспорядков, много рискованных переговоров, когда определяется новый человек, более или менее устраивающий всех. Так зачем? Но договаривались о восстановлении монархии все равно долго и трудно. Царь – не президент, его не ссадишь итогом подсчета бюллетеней. Царь – это нечто покрепче… Так, может, какая-то из договаривающихся сторон на финишной прямой решила отойти от соглашения? Тут ведь может быть и другой уровень обещаний, другой уровень соблазнов… Что там собственный остров? Тьфу, пылинка…

Боже, сохрани!

Нет, о таком даже думать не хочется. Не до такой степени люди плохи, должен быть какой-то предел скверне, содержащейся в душах. Хотя бы здравое разумение! Ведь это война, хаос. А мы и без того с трудом выкарабкиваемся…

Но кто все-таки сдал? Кто? Финансисты – самый ненадежный элемент. Однако чиновников перекупить проще… И если даже вскроется подоплека аварии, казнить никого нельзя, можно только сделать верные перестановки. Ведь кого ни возьми, а за каждым кто-то стоит. Власть с определенного уровня – это очень ограниченный набор инструментов. Со стороны может показаться, что у тебя тысяча вариантов, как вести себя в критической ситуации, а у тебя их, допустим, всего три, да и те далеко не самые очевидные…

От дикого холода у Кедрова закоченели руки. Его била крупная дрожь. Ни бег, ни упражнения, оставшиеся у него в памяти еще со времен спортивной молодости, уже не помогали. Ступни одеревенели. Кожа медленно, но верно теряла чувствительность.

…Он сам, когда настал его черед, предложил: венчание на царство проведем не где-нибудь, а на Марсе. Хороший символ! Ведь космос – это то, что у России всегда получалось как надо. И еще раз, господа: «Ольгин» – 80 человек, но места и ресурсов обеспечения хватит на сто двадцать, и даже, если поднатужиться, на все сто тридцать… комплекс строили на перспективу, на вырост. Там есть оружие… конечно, Россия подписала конвенцию о нераспространении на Внеземелье, но уже подписывая, мы знали, что не будем выполнять. Никто не выполнит, собственно, никто уже не выполнил. Так нам что, одним быть дураками? В общем, над «Ольгиным» сейчас хороший, качественный «зонтик» от атаки извне.

Теперь главное, господа: если выпадет на нашу долю… еще один эпизод… что ж, страна потеряет всего сто двадцать или сто тридцать человек. Это на худой конец. А на этапе… как бы получше выразиться? подготовки эпизода легче «перебрать» несколько десятков человек, а не сотни и тысячи. Верно? Цинично, но верно. Власть с определенного уровня почти на сто процентов – прагматизм. Остаются лишь доли процента… чего-то другого, выше сутью… но их, скорее, можно почувствовать, чем уразуметь.

Умные люди трижды высмеяли его предложение, потом подумали, произнесли слово «хотя», десять раз посовещались и согласились. На Марсе так на Марсе. Оно ведь и правда: космос – это то, что у России всегда хорошо получалось.

И что теперь? Он стал жертвой собственного плана. «Адмирал Круз» благополучно сел на Марсе, выдвинул «кишку» переходного тоннеля к «Ольгину», пристыковался, по тоннелю прошествовали журналисты, патриарх, которого Кедров пропустил вперед из сугубого почтения, высокие представители договорившихся сил, а потом, в точном соответствии с протоколом, туда вступил сам Кедров с охранниками. От храма, где должна была проводиться коронация, его отделяло четыреста метров. И тут люки, бог весть по чьей воле, закрылись, образовав довольно крупный, отчаянно неуютный металлический гроб для пяти человек.

Права была жена: «Женечку – не отдам! Придумай для нее и для меня какую-нибудь правильную бумагу, что ни она, ни я власти твоей не наследницы. Ты свою башку на кон ставишь, это мне понятно, хотя и страшно за тебя до содрогания. Но ты же мужчина, раз в голову вбил, уже не своротишь. А ее – зачем?! Убьют ни за что ни про что…» И бумагу жене с дочкой дали подписать – самую что ни на есть крепкую. С тех пор его родная кровь ему не наследует. Обидно, но… спокойнее. Целее будут.