День коронации (сборник)

Кажется, мы с ним незнакомы. Каждый день в посольство прибывало из столицы все больше и больше новых лиц. Охрана, маскирующаяся под клерков, клерки, выглядящие охраной.

Даже обслуживающий персонал – и тот почти весь сменили на своих – проверенных. Как-никак ожидался высокий гость. Одна лишь Тереза-уборщица держалась, словно последний бастион осажденной крепости, и оставлять позиций не намеревалась.

Кто-то из новоприбывших меня и кончит. Может, даже этот парень. Почему бы не он?

В жизни не поверю, чтобы Шталь обошелся без дублера. Передумаю – меня устранят и закончат дело. Выполню – лишние свидетели благодетелю не нужны.

Если Владимир Конрадович при всех колебаниях решился на подобное – что ему еще одна жизнь?

Плохо то, что я вижу смысл в его словах. Или это пустые эмоции и испорченный Авенидой характер подталкивают в спину?

– Утро доброе, – бросил я.

– Утро доброе, а ночка темная, – опознался водитель условной фразой. – Такого «утра» врагу не пожелаешь, господин Еремин. Погодите немного. Хотите – садитесь в машину. Эти парагвайские таратайки вечно коротит. Сейчас поправим.

– Снаружи покурю, – решил. – Давно шоферствуете, любезный?

– Уже… часа полтора. Можно сказать, решил напроситься к вам в помощники. Возьмете? – пошутил водитель.

– Отчего бы нет, – поддержал я шутку. – Откуда такой энтузиазм?

– У вас, знаете ли, самая любопытная работа в посольстве.

– Правда? Не у посла? Не у военного атташе?

– Посол – фигура скорее символическая, представительская. Атташе работает открыто. А третий секретарь фигура вроде как мелкая, на побегушках… но всем известно – непростая. Устроить переговоры, добыть информацию, неофициально решить настоящие, не выдуманные вопросы… Ну, вот и все.

Он повернулся ко мне, спокойное лицо было заляпано маслом. Из-за пятен мозг отказывался его узнавать, хотя фотографии из досье вполне соответствовали оригиналу.

– Поехали, что ли, – кивнул он. – И не надо низкопоклонства. Мы ведь практически сверстники. Кирилл, просто Кирилл. А вы – Сергей, так?

Так.

…Естественно, дерьмо попало в вентилятор, и естественно, никто не мог этого предположить. Повстанцы удирали с места преступления, разбившись на небольшие группы, а вслед за ними тыгыдымским аллюром неслись десантники.

Это было учтено.

Неучтенным вышло то, что один из отступавших отрядов окажется слишком отягощен ранеными и командир примет решение затаиться у дороги и захватить первый попавшийся транспорт.

Догадайтесь чей.

…Святой за баранкой проникновенно вещал, а я с каждой фразой все сильнее понимал: передо мной – либо отменный дурень, либо мудрец.

Иногда сложно отличить.

Для начала он выразил беспокойство тем, что наши купцы начнут драть три шкуры с оставшихся без терминалов и погрузчиков зарубежных «партнеров», и выразил намерение порекомендовать купчинам не наглеть.

Великолепно. А делалось все зачем, спрашивается? И чего мы этим достигнем? Экспорт надо поднимать и русских торговцев поддерживать, вот какая у нас задача стоит.

Только попытался это до него донести, как он буркнул про то, что христианам должно помогать ближнему и распространять свет веры, а не практиковаться в стяжательстве, и тут же перескочил на другую тему:

– Вот вы говорите, странно видеть меня за рулем и с грязными руками, Сергей, – ничего такого, конечно, я не говорил. – Не подобает, мол. Но мы же с вами благородные люди, не так ли? – спросил он так, будто это все объясняет.

– Не боярских кровей, но предположим на секунду. Что это меняет?

– Это детали. Главное – поступки, а не кровь. Однако вы совершаете ту же ошибку, что допускали многие. Не бывает низких работ, бывают низкие люди. Вам, сотруднику соответствующего ведомства, это должно быть понятно. В Первой империи благородные брезговали разведкой и контрразведкой – и совершенно зря. Но дело не в предрассудках. О другом речь. Редкая кухарка сможет управлять государством. Однако если ты не можешь управиться с кастрюлей и сковородкой, как ты собираешься справляться с чем-то важным?

Я неопределенно хмыкнул в ответ, глядя на посадки мате за окном. От края до края. Скорей бы город. Скорей бы прошла необходимость слушать, отвечать – и видеть человека в намеченной жертве.

– Медицинский отучил меня бояться мозолей, – рассказывал он. – От брезгливости тоже. Говорят, от многих профессий дурно пахнет. Они якобы ниже нашей чести. Когда-то так думали и про коммерцию, а сейчас мы знаем – без просчета экономической части управленец обойтись не может…

Лекцию перебили самым грубым образом – аккуратно подорвав мину впереди машины и дав несколько очередей в воздух.

Подготовленный человек нажал бы на газ и оставил бы дилетантскую засаду махать засморканными платочками вслед. Именно так и следует поступать, когда перед тобой рвется фугас.

Увы, у Святого нужные рефлексы отсутствовали.

Мы влетели на полной скорости в кювет, перевернулись раз-другой и застыли колесами кверху.

Еще не избавившись до конца от шума в голове, вывалился через дверь, таща за собой одуревшего посла с комплексом Гаруна Аль-Рашида правой, а в левой сжимая игольник.