День курка

Мои худшие предположения вскоре подтверждаются: «вертушка» окрашена в желто-черные тона. Значит, это та легкая винтокрылая машина, что была пришвартована на круглой носовой площадке лайнера.

Правда, у меня оставалась слабенькая надежда на то, что поиски организованы не Аристархом, а командой лайнера, но… разумнее было не попадаться на глаза пилоту и вообще обойтись без чужой помощи. Тем более что до спасительного острова оставалось не более пяти-шести миль.

Прочистив легкие, набираю побольше воздуха и ныряю на глубину трех-четырех метров.

Исходя из опыта бывшей профессии, я отлично осведомлен о том, что плавающие на поверхности воды люди легко обнаруживаются экипажами поисковых самолетов и вертолетов с дистанции до полутора километров. Если же человек находится под водой, заметить его возможно, лишь пролетев в непосредственной близости или точно над ним.

Проходит минуты три. Шума двигателей и винтов под водой не слышно.

Ладно, пойдем, подышим. А заодно посмотрим, как далеко крутится пепелац.

На поверхности первым делом гляжу в небо…

Желто-черный вертолет завершает вираж в километре и уходит в западном направлении. Ну и ладненько — хоть бы ты вообще не возвращался.

Некоторое время слух не улавливает ни единого звука, кроме приятного плеска волн. Я опять лежу на спине, отдыхаю и равномерно работаю ногами…

Снова далекий звук.

Возвращается? Или мерещится?..

Прислушиваюсь.

Верно — летит. Принимаю вертикальное положение и кручу головой, до рези в глазах всматриваясь в небо…

Есть визуальный контакт! Теперь маленькая винтокрылая машина мчится точно на меня.

Сплюнув от досады, интенсивно вентилирую легкие.

Глубокий вдох, рывок вниз. Глубина четыре метра. Маловато. Иду глубже. На шести-семи меня заметить с воздуха практически невозможно.

Проходит минута, две, три — полет нормальный.

* * *

Точного времени я не знаю. Судя по положению солнца, сейчас что-то около шести вечера. Плюс-минус минут тридцать.

Не найдя меня, «вертушка» исчезла из поля зрения и больше не появлялась. Тем лучше. Остров уже рядом — осталось метров пятьсот.

Приняв нормальное положение, плыву так, чтобы видеть берег. Мало ли какие сюрпризы могут меня поджидать на незнакомой суше?

Столица Вануату — Порт-Вила — находится на западном побережье довольно большого острова. Я же приближаюсь к острову с юга.

Передо мной за полосой прибоя раскинулся светло-золотистый пляж. Слева он граничит с пальмовым лесом, справа ему не видно конца.

За пляжем такой же лесной массив, среди которого кое-где виднеются красно-коричневые крыши одноэтажных домишек. Наличие поблизости людей радует. По крайней мере, можно попросить питьевой воды и расспросить о том, как быстрее добраться до столицы.

Последние минуты утомительного путешествия и последние метры до берега.

Все. Я достиг острова.

Ступни ног нащупывают долгожданную твердь.

Сделав несколько шагов, падаю на песок в зоне прибоя. Вокруг никого. Можно немного полежать без движения и привести в норму дыхание…

* * *

Выбравшись на берег и сам того не желая, я на некоторое время отключился. Сказалась и дикая усталость, и голодная «диета», и небольшая потеря крови из потревоженной раны.

Очнуться заставил робкий женский голос.

Открыв глаза и подняв голову, вижу склонившуюся надо мной темнокожую островитянку, босую, одетую в яркое бело-желтое платье. На вид ей около сорока. Впрочем, в оценке возраста азиатов и жителей Африки я всегда ошибался.

Что говорила женщина я, разумеется, не понимал.

— Привет, — с трудом усаживаюсь на песке.

Она опять что-то лепечет и показывает на мою спину.

— Да, знаю, — морщась, ощупываю левой рукой рану. — Мне бы водички попить. Есть у тебя вода?

Жестами объясняю свое желание.

Поняв, она кивает и предлагает идти за ней.

Поднимаюсь. Иду…

Шагать по твердой поверхности трудновато. Заплыв был долгим, но создается впечатление, будто я пару месяцев провел на орбите в невесомости при минимальной нагрузке на организм.

Пальмовый лес, издалека представлявшийся густым и непролазным, на деле оказался реденьким пролеском. Еще с пляжа я заметил хижину, к которой и вела меня женщина.

Навстречу выбегает стайка детворы. Юные островитяне такие же темнокожие, как и их мамаша; глядят на меня с интересом и страхом.

Женщина исчезает внутри хижины и появляется с полной кружкой воды. Вливаю ее в себя и прошу еще…

* * *

Я сижу на лавочке, устроенной под пальмой.

Напротив выстроились пятеро детей различного возраста и уже без страха рассматривают незнакомца в одних плавках. Моя рубашка болтается на веревке — сохнет под палящими лучами солнца.

На коленях небольшая тарелка с едой, в правой руке две палочки, при помощи которых я закидываю в рот кусочки перца, томатов и лука. Еще в тарелке присутствуют желтоватые соломки со странным вкусом. Это соевый творог, называемый «тофу». Пару раз мне пришлось его пробовать, и своеобразный вкус запомнился навсегда.