День Литературы 142 (6 2008)

— Заболели слоны внезапно, от какой-то заразы, хотя мы в травах разбираемся, вредное не едим, значит, появилось что-то такое, нам незнакомое, но ядовитое, и зараза эта передаётся от одного больного слона к другому. Мы же всегда держимся вместе, не по одиночке, на свою беду. Вот от одного стада к другому и переходит зараза. И ничем обычным её не вылечишь, мы уж пробовали все наши восточные целебные травы есть и воды целебные пить, ничего не помогало. Пришёл ко мне царь обезьян, говорит: знаю я, как спасти твоё царство. И указал мне путь, и проводил до этой скалы, к которой мы давно уже и не приближались, слонам тут простора нет, еды нам никакой, уж сотни лет наши маршруты проходили мимо. Поблагодарил я царя обезьян, и хоть рискованный путь был на скалу для такого, как я, большого слона, делать нечего, залез. Только залез, только нашёл лунное озеро, в воде которого отражались сразу десятки лун, и от этого вода наполнялась лунной энергией, а уже от воды и травы на скале приобретали целебную силу, только сам напился как следует, так что сил у меня появилось, как в молодости, как вдруг слышу за спиной грохот, обернулся, а дорога, по которой я поднимался, рухнула вся разом, и будто тень какая-то мелькнула внизу, но не разглядел чья. И вот здесь горюю, а слоны мои там гибнут.

— Ладно, уважаемый царь слонов, постараемся помочь тебе и слонам твоим, — говорит заяц. И ведь верно тебе царь обезьян путь к спасению указал, но не он ли подстроил эту ловушку? Тоже узнаем.

— Да уж, узнаем. Злодеям не сдобровать! — громовым голосом рявкнул небесный пёс, обретая свои небесные размеры. Это уже был могущественный горный дух, наделённый огромной силой, которую ему передавали и созвездие Псов, и луна, и самые дальние планеты.

Заяц отправился вниз лечить больных уцелевших слонов, а небесный пёс обустраивал новую дорогу со скалы до земли, такую широкую, по которой уже могло бы пройти и стадо слонов. Пёс превращал свои потоки небесной энергии в металл и бетон, как заправский сварщик сваривал пролёты между новыми опорами. Конечно, он легко мог перенести и всего слона своей небесной тропой на землю, но пёс знал, что целебных средств у зайца хватит не на всех, а хоботом много волшебной воды из лунного озера не перетаскаешь. Пусть будет дорога для всех зверей, ведь проложили когда-то мудрецы этот путь, и кое-кто помнил о нём до сих пор. Тот же царь обезьян. Но хитрые обезьяны не хотели делиться своими знаниями со своими звериными собратьями.

"Ох, доберусь я до этого царя", — грозно думал пёс. Но первым навстречу царю обезьян попался лунный заяц. Царь обезьян давно уже наблюдал за происходящим в царстве слонов и уже мечтал, как вольготно разместит на покинутой слонами территории с пышной растительностью своих сородичей, которым уже тесно стало в обезьяньих дремучих джунглях, а могучих слонов они побаивались. Вся обезьянья хитрость разбивалась о бивни этих умных, но простодушных животных. И тут вдруг увидел царь обезьян, как сначала скала покрылась вся огнём и дымом, услышал громовой лай небесного пса, затем увидел, как легко по невидимому для него лучику со скалы соскочил зайка. Зайка как зайка. Пусть и с каким-то пестиком в лапе, с корзиной на плече.

— Ты что тут распрыгался? — окликнул грозно зайца царь обезьян, поднимая на него свой мощный волшебный шест, становящийся грозным оружием. Но откуда южной обезьяне знать про лунного зайца, пусть и маленького, но удаленького.

— Кто ты и откуда? Что тебе слон сказал? — продолжал наступать на зайца царь обезьян.

Заяц махнул своим яшмовым волшебным пестиком, и шест у обезьяны выскочил из рук. Заяц хотел перехватить его, но царь обезьян всё-таки обладал природной ловкостью и увёртливостью и изловчился да схватил с земли свой шест. Началась схватка, никто не уступал друг другу. Молнии так и сыпались, когда шест обезьяны налетал на дубинку зайца, одна волшебная энергия била по другой, уступать никто не хотел.

— Ты чем отравила слонов, паршивая обезьяна? — кричал заяц. — Ты зачем обрушила дорогу на скалу, преградив путь царю слонов?

— Не знаю я никаких слонов, — на всякий случай отнекивалась обезьяна. — Но земля эта будет теперь наша, обезьянья, хватит нам жить в тесноте и духоте.

— Нельзя отнимать чужое, находи другие пространства, очищай джунгли, — шумел на обезьяну разозлившийся заяц.

— Ещё чего, пусть другие работают, мы хитрые и ловкие, мы будем править миром, а слоны пусть работают! — огрызался царь обезьян.

Так бились они и день, и ночь, и второй день, и вторую ночь. А слонам становилось всё хуже и хуже. Да и у зайца заканчивались силы, и его яшмовая дубинка всё слабее отражала удары обезьяньего шеста. На третий день шум от битвы лунного зайца с царем обезьян долетел и до вершины скалы. Небесный пёс понял, надо вновь выручать своего друга, обессилевшего в борьбе с крепким противником. Оставил строительство дороги, вихрем полетел вниз.