День Литературы 146 (10 2008)

Южное танго

Вино называется "Южное танго".

Его разливают

в литровый пластик по 77 рублей.

Оно красное, даже рубиновое, терпкое,

как твои губы в глубине парка,

и тоже недорогое.

Пей.

Пей из горлышка. Горлышко твое узкое-узкое…

Ты пьёшь вино, а оно тебя выпивает.

Я его тоже пью, но оно меня не берёт.

Я не знаю, ты не знаешь, никто не знает,

отчего одиноко так, хотя вот - южное танго, горячий рот…

Пей. Горлышко твое узкое-узкое.

Южная кровь из уголка губ толчками пульсирует,

струйками тёмными пятнает юбку.

Надо мной небо, трава под тобой.

Цикада стрекочет -

как будто в траве Патрисия Касс грассирует.

Хорошо, что не Гюнтер Грасс.

Пой, Патрисия. Пой.

Какое танго!..

Ветер подолы лип швыряет на голову,

крутит и лапает,

те отбиваются листьями.

Куда им!

Он груб и уверен, он тащит тебя в кусты.

Он знает, ты знаешь, я знаю:

у тебя жаркие губы, искренний взгляд

и лживое сердце, Патрисия.

А у меня - южное танго. И ещё - ты.

JOHNNIE

Чем глотка обожжённей,

тем больше звёзд в окне.

Когда б не старый Джонни,

хреново б было мне.

Я счастлив, что он дышит

на том краю стола,

и слушает и слышит,

как слышать ты могла.

Как ты могла?.. - Пустое.

Я столько раз сожжён.

Нас двое, двое, двое -

я и мой верный Джон.

Мой выдержанный, чистый

и дубом налитой,

как ты, мой самый близкий,

как ты, мой золотой…

Я золотою злостью

нальюсь до немоты -

и он, махая тростью,

опять уйдёт. Как ты.

Анна ПАВЛОВСКАЯ

(Москва)

***

Весна, точно драма Расина, -

патетики слёзный восторг

оглянешься: слякоть, рутина,

кусты, как пустые корзины,

подвешены возле дорог.

Мне скучно, я жажду антракта,

мне хочется рухнуть в буфет.

Бесстрастная официантка

несёт мне вина и конфет.

Вот здесь между долгом и чувством,

желанием и кошельком -

такие конфликты начнутся,

что их погашаешь с трудом.

Я тоже металась по сцене,

предчувствуя главную роль,

но пафос и ветки сирени

вполне заменил алкоголь.

Чем веки мои тяжелее,

чем легче дешёвый бокал,

тем перед глазами живее

трагедии этой финал.

Мария Маркова

(Вологодская область)

***

Мы пьём с утра и к вечеру - хмельны.

Горит внутри, горчит внутри, пылает,

растёт трава болиголова злая,

качаются на бледных ножках сны.

Проходят дни, пустые, как тростник,

и полые, как маленькие дудки.

В них дух незрячий, выдуманный, чуткий

к губам немым и ласковым приник.

Он ищет поцелуя и тепла,

немного веры и чуть-чуть отчизны,

а после - смерти и спокойной тризны.

Пускай гудят, гудят колокола

над нами и над нашей немотой

невыразимой, над судьбой скитальцев,

как дух гудит в отверстии под пальцем

в своём уединении простом.

***

Говорят, лоза эта вырастет в срок,

даст плоды свои терпкие, горький сок,

утолит все печали, прогонит грусть.

Если правда всё это, то пусть, то пусть

бродит в тесных застенках густая кровь

виноградного мяса и жарких слов.

В забытье, как в цветущем большом саду.

Мальчик кликает птиц и поёт в дуду.

Бродит женщина в розовом в темноте

и питается прозою, аки тень,

повторяет и пробует нежный слог

и росу собирает подолом с ног.

Андрей ЕГОРОВ

(Петропавловск-Камчатский)

***

А.Б.

и не любви хотелось - коленей,

чтоб в них уткнуться умною мордой

не любви хотелось - ошейника

с поводком, и чтоб это - предел желаний

не любви, нет, а чтоб по-любому

пережила меня и, жалеючи, гладила;

успокаивала ласково, пока ветеринар

делает укол -

и ещё - недолго - после

поэтому

в следующей жизни я буду щенком,

лопоухим, лобастым - а я уже сейчас такой -

и вырасту в большущего собака,

друга твоего и защитника -

если получится,

пока намокает холстина,

выбраться из мешка

Владимир МОНАХОВ

(Иркутская область)

ПЕРЕСЕЛЕНИЕ

По ночам я слышу,

Как за стеной переворачивается

Со скрипом душа соседки,

Которой давным-давно

Никто не говорил:

"Я тебя люблю"!

Мэр нашего города,

Прочитав это наблюдение

В местной газете,

Вызвал заместителей и сказал:

"У нашего поэта

плохие жилищные условия.

Надо ему помочь!"

И через месяц я переехал в новую

Просторную квартиру

Улучшенной планировки.

Но и там каждую ночь

Я по-прежнему слышу,

Как ворочается

Со скрипом душа соседа,

Который давным-давно

Никому не говорил:

"Я тебя люблю"!

ЧУЧЕЛО

Часы - чучело вечности,

по стрелкам которых

мы никогда не узнаем,

сколько осталось

будущего у Бога.

И потому

в одиночной камере бытия

мы перестукиваемся со временем.

Я - сердцем.

Оно - часовым механизмом

у пульса на моей руке.

Александр Казинцев ИСКУССТВО ПОНИМАТЬ. Беседа Юрия Павлова

Юрий ПАВЛОВ: Я знаю критиков, которые начинали как поэты. Это Владимир Бондаренко и Александр Казинцев. С точки зрения части патриотов, к которым принадлежу и я, Бондаренко начинал в "сомнительной" компании ленинградских поэтов во главе с Иосифом Бродским. У Казинцева была не менее "сомнительная" компания… Расскажите о ней, как вы оказались вместе с Сергеем Гандлевским, Бахытом Кенжеевым, Александром Сопровским?.. И почему ваши пути с этими поэтами разошлись?

Александр КАЗИНЦЕВ: