День луны

В результате мы потеряли один вертолет и двенадцать человек.

— Интересно, — нахмурился Абуладзе, — прямо классический случай наглого вызова с их стороны. Значит, мы имеем дело с достаточно опытными людьми.

— Конечно. Действовали профессионалы.

Они позвонили нам и потребовали денег и ценностей. На полмиллиарда долларов.

— Что именно они требуют?

— Валюту и драгоценные камни. Примерно в равной пропорции. И самолет, на который все это нужно погрузить. И только потом они сообщат, куда именно нужно будет вылететь авиалайнеру.

— Предусмотрительно, — кивнул Абуладзе, — мне все больше и больше начинают нравиться эти умные террористы.

— Да уж, не дураки. Потеряли троих людей и перед отступлением на всякий случай прострелили лица всем своим убитым.

— Где это произошло? — заинтересовался Абуладзе. — Мне нужно будет там побывать.

Несмотря на почти сорокалетнее пребывание в Москве, он по-прежнему говорил с легким грузинским акцентом. Однажды его знакомый филолог объяснил ему, что вообще ни один грузин, начавший говорить с детства на грузинском языке, никогда не научится говорить по-русски чисто и без акцента. Тенгиз Абуладзе помнил эту мысль и не старался подстраиваться под нужный акцент.

— Успеете еще, — ответил ему Маркин. — Ровно в двенадцать двадцать террористы должны позвонить снова, узнав, принимаем ли мы их требования. У нас осталось всего двадцать минут, — сказал Маркин, взглянув на часы, — у вас почти нет времени.

— Ясно, — сказал Абуладзе, поправляя галстук, — постараемся что-нибудь придумать против этих умных ребят. В любом случае я вам благодарен. Игра предстоит очень интересная.

— Вы, очевидно, не поняли, — нервно заметил Маркин. — В похищенных капсулах очень опасное биологическое оружие. Степень поражения исключительно велика, а сама болезнь может протекать не более суток. Если вы ошибетесь или не добьетесь успеха, Москва уже завтра будет напоминать один большой адский госпиталь, в котором гарантированно умрет каждый четвертый. А еще столько же останутся инвалидами. Вы можете представить себе подобную апокалипсическую картину?

— Надеюсь, что нет. Сколько человек было террористов?

— Человек пятнадцать. Сейчас еще пока уточняют.

— Раненые у них были?

— Были. Наши утверждают, что один особенно сильно. Но террористы увезли своих раненых.

— Больше ничего интересного? Какие-нибудь характерные подробности?

— Перед нападением террористы похитили автомобиль ГАИ и, судя по всему, убрали двоих офицеров милиции. Трупы уже нашли.

— А машина?

— Ее пока ищут. Городская милиция сбилась с ног. Но пока смогли обнаружить только трупы офицеров.

— Надеюсь, все больницы вы взяли под контроль? — спросил Абуладзе.

— Разумеется. Если где-нибудь появится больной с огнестрельным ранением, они обязаны немедленно сообщить нам. Мы взяли под контроль весь город, поставили наблюдение на трассах и дорогах.

— Это ничего не даст, — заметил Абуладзе, — они наверняка предусмотрели такой вариант.

Маркин промолчал. Ему казалось, что его спокойный попутчик еще не осознал всех масштабов грядущей катастрофы.

"Почему его считают лучшим аналитиком в мире? — подумал Маркин. — Наверно, он дает хорошие политические прогнозы. Как астролог или гадалка. Но в этом случае нужны будут конкретные действия по розыску террористов.

А он, похоже, только любит рассуждать. Вообще нельзя очень доверять старикам". Разумеется, он не сказал всего этого сидящему рядом человеку. Но, видимо, на лице у него что-то отразилось, если Абуладзе, заметивший, как хмурится полковник Маркин, чуть улыбнулся.

— Вы раньше работали в Сибири? — спросил Абуладзе.

— С чего вы взяли?

— Ваша левая рука. У вас на костяшках пальцев характерные покраснения. Чуть-чуть стертая кожа. Бурые пятна. Вы, очевидно, не любили носить перчатки в холодную погоду. У вас часто мерзли руки.

— Я не думал, что это заметно, — сказал Маркин, пряча левую руку. Ему было неприятно, что его рука была так заметна.

— Не беспокойтесь, — сказал Абуладзе, словно читая его мысли, — я просто люблю обращать внимание на разные мелочи. Сейчас вы сидите и думаете о том, как мог генерал Лодынин послать за таким чудаковатым типом, как я.

— Но я…

— Думаете, думаете, — ворчливо сказал Абуладзе, — и, наверно, правильно думаете. Вас, очевидно, перевели в центральный аппарат совсем недавно. Я ведь помню еще многих офицеров по старой работе. Просто после девяносто первого года я принял решение уйти на пенсию. Мне было уже много лет. А с вашим генералом я работал почти сорок лет. Или около того. Как вы считаете, впечатляющий срок?

— Вполне.

— Тогда все правильно. Он обычно знает, что делает.

Машина затормозила рядом с большим светлым зданием, знакомым почти каждому москвичу. Въезжать во двор уже не было времени, и быстро вышедший из автомобиля полковник побежал по лестницам, увлекая за собой Абуладзе. Дежурные офицеры уже знали о визите представителя ГРУ с неизвестным посетителем.