'День-М - 2' или Почему Сталин поделил Корею

В 1939 году в колхозах ввели обязательные нормы выработки: колхоз - дело добровольное, но норму не выполнишь - посадим. 27 мая 1940 года грянуло постановление СНК "О повышении роли мастера на заводах тяжелого машиностроения"... Мастер на заводе наделялся правами никак не меньше, чем ротный старшина... 26 июня 1940 года прогремел над страной новый указ "О переходе на восьмичасовой рабочий день, на семидневную рабочую неделю и о запрещении самовольного ухода рабочих и служащих с предприятий и учреждений"... В тот же день - еще одно постановление СНК "О повышении норм выработки и снижении расценок"... Указы идут чередой. 10 августа 1940 года: "Об уголовной ответственности за мелкие кражи на производстве" - лагерные сроки за отвертку, за унесенную в кармане гайку... Каждый указ 1940 года щедро сыпал сроки, особенно доставалось прогульщикам... Я много раз слышал дискуссии коммунистических профессоров; а не был ли Сталин параноиком? Вот, мол, и доказательства его душевной болезни налицо: коммунистов в тюрьмы сажал... Нет, товарищи коммунисты, не был Сталин параноиком. Великие посадки нужны для того, чтобы вслед за ними ввести указы 1940 года, и чтоб никто не пикнул. Указы 1940 года - это окончательный перевод экономики страны на режим военного времени. Это мобилизация. Трудовое законодательство 1940 года было столь совершенным, что в ходе войны не пришлось его ни корректировать, ни дополнять...

Появление различных предвоенных указов подтверждают и свидетельские показания. Вот, например, воспоминание Л. М. Гурвича из книги "... ИМЕТЬ СИЛУ ПОМНИТЬ". В сентябре 1940 года он получил лагерный срок и был направлен в Севжелдорлаг. Месяц ему пришлось прожить в Котласском пересыльном лагере, в который почти ежедневно поступало пополнение эшелонами. "Один эшелон - больше тысячи человек - пришел с осужденными по новому указу (мы его не знали). За матерщину и другое мелкое хулиганство сажали на год. В основном это были рабочие и колхозники."

Таким образом, можно отметить, что механизм террора был детально отработан до 1941 года и уже не требовалось придумывать что-то новое. Уже и так любой гражданин "самой гуманной страны на планете" в любое время суток мог быть арестован по самому незначительному поводу, а то и без такового.

В частности, и после войны Сталин практиковал массовые расстрелы по спискам. Д. Волкогонов в своей книге "ТРИУМФ И ТРАГЕДИЯ" замечает, что в них могли быть тысячи имен. По послевоенному времени есть свидетельство знаменитого советского писателя Константина Симонова в статье "СПИСКИ НА РАССТРЕЛ" (журнал "НОВОЕ ВРЕМЯ", No 47, 1992). Он вспоминает, что в июле 1952 года его вызвал к себе Александр Фадеев и предложил подписаться под подобным списком с фамилиями писателей, арестованных в конце 40-х годов по еврейскому делу. Симонов объясняет, что списки на расстрел составлялись по профессиональной принадлежности несчастных и рассылались руководству ведомств ("по кругу") на подпись.

Конечно, расстреливать можно было бы и без какого-либо согласования с ведомствами. Но таким методом Сталин добивался еще большей преданности со стороны разных руководителей, которые вынуждены были бояться самим попасть в подобные списки. Но не все выдерживали. Например, Симонов замечает, что у Фадеева в последние годы жизни сложился четкий треугольник: кабинет - больница - санаторий. В том смысле, что он периодически спивался, попадал в больницу, затем в санаторий, откуда на некоторое время возвращался на работу до следующего запоя. И есть подозрение, что первый послевоенный военно-морской министр, адмирал Юмашев был заменен Н. Г. Кузнецовым из-за подобной причины.

Для справки: А. Фадеев - родился в 1901 г., в 1946-1954 был генеральным секретарем Союза писателей СССР, с 1950 - Вице-президент Всемирного Совета Мира, член ЦК ВКП(б) (1939 - 1956). Покончил жизнь самоубийством 13 мая 1956 (через три месяца после 20-ого съезда КПСС, на котором разоблачали культ личности Сталина).

Константин Симонов в 1946 - 1954 годах был заместителем Фадеева в СП СССР, а в 1950 - 1954 - еще и редактором "Литературной газеты".

Но в любом деле нет пределов для совершенства. В том числе и в механизм террора после 1941 года вносились изменения. Один из смыслов этого процесса отмечает В. Попов в уже цитированной выше статье: "Особенность карательной политики государства заключалась в создании специальных указов, которые не только дополняли перечень "преступных деяний", но и способствовали увеличению преступности в стране".

Во-первых, указом Президиума ВС СССР от 19.04.1943, который не публиковался, был введен особый вид наказания - каторжные работы на срок от 10 до 20 лет для фашистских убийц, изменников, пособников оккупантам. Его использовали военно-полевые суды. Но после войны их роль взяло на себя Особое совещание, решения которого никакому обжалованию не подлежали. Некоторые приговоры к каторжным работам после 1945 года утверждал лично Сталин. (Особое совещание ненадолго пережило его - было упразднено в сентябре 1953 года).