'День-М - 2' или Почему Сталин поделил Корею

"15 июня мы получили приказ начать с 17 июня выдвижение всех пяти стрелковых корпусов второго эшелона к границе. У нас уже все было подготовлено к этому: мы еще в начале мая по распоряжению Москвы провели значительную работу - заготовили директивы корпусам, провели рекогносцировку маршрутов движения и районов сосредоточения. Теперь оставалось лишь дать команду исполнителям. Мы не замедлили это сделать."

16 июня 1941 (понедельник)

Сталин принял двоих - Вознесенского (17-05 - 17-20) и Хрущева (17-40 17-55).

17 июня 1941 (вторник)

Опять прием начался поздно. Сначала появился Молотов (в 20-15) и остался до его конца в 1-50.

С 20-20 до 21-00 Сталин совещается с тремя представителями внутренних дел и безопасности: Меркуловым, Кобуловым и с заместителем наркома ГБ по кадрам М.В. Грибовым.

В 21-45 пришел Каганович (и остался до конца в 1-50).

С 22-00 до 22-30 Сталина посетил генерал Ватутин, с 22-50 до 23-10 нарком связи СССР И.Т. Пересыпкин. А с 23-10 в кабинет приходят военно-авиационные специалисты: Шахурин, Петров, Яковлев (в 24-00), Жигарев (в 0-45). Все они оставались до конца приема в 1-50.

Другие события: немецкие суда стали уходить из советских портов.

Где-то в эти дни командование Прибалтийского военного округа решило отправить семьи командиров подальше от границы и сообщило об этом в Москву.

18 июня 1941 (среда)

До немецкого нападения чуть больше трех суток. Сталин беседует с военными и военно-авиационными руководителями, проводя два совещания, причем, второе становится продолжением и развитием первого. Но сначала в кабинет приходят Молотов (20-00 - 0-30), затем Тимошенко и Жуков (20-25 - 0-30), Маленков (20-45 - 0-30), Кобулов (22-25 - 23-00). А в 23-10 появляются сразу пятеро: Жигарев, Шахурин, Яковлев, Петров и Ворошилов. Видимо в этот вечер было принято решение перенести срок занятия фронтового командного пункта штабом Киевского ОВО с 25 июня на 22 (для остальных срок остался старым - к 23 июня).

19 июня 1941 (четверг)

В Сталинском кремлевском кабинете нет приема, но в этот день произошло много событий, свидетельствующих о скором приближении войны.

По воспоминаниям маршала Баграмяна (с.81), утром 19 июня "из Москвы поступила телеграмма Г.К. Жукова о том, что Народный комиссар обороны приказал создать фронтовое управление и к 22 июня перебросить его в Тарнополь [ныне Тернополь]. Предписывалось сохранить это в "строжайшей тайне, о чем предупредить личный состав штаба округа". У нас уже все было продумано заранее..."

Штабы западных военных округов получили директиву Наркома обороны маскировать аэродромы, воинские части, склады, парки техники и рассредоточить самолеты на полевых аэродромах.

Флоты и флотилии получили приказ Наркома ВМФ перейти на оперативную готовность No 2.

Командование Ленинградского, Прибалтийского и Одесского военных округов получили распоряжение Наркома обороны в двухдневный срок отработать взаимодействие с Балтийским и Черноморским флотами.

Из воспоминаний бывшего командира советской военно-морской базы на финском полуострове Ханко С.И. Кабанова (численность гарнизона - 25 000 человек) (источник - мемуары адмирала Н.Г. Кузнецова "НА ФЛОТАХ БОЕВАЯ ТРЕВОГА", Москва, 1971, с. 64):

"Поздно вечером 19 июня через границу в Ханко прибыл советский полпред [посол] в Финляндии С.И. Зотов. Он сообщил, что надо ожидать начала войны с Германией и Финляндией... В течение 20-21 и в ночь на 22 июня все силы базы по приказу Военного совета Балтийского флота были приведены в полную боевую готовность..."

А вот этот факт очень странный с точки зрения гипотезы "неожиданного" немецкого нападения. Если принять во внимание то, что Сталин его не ожидал, то нарком обороны (догадывался он о чем-то или нет) самостоятельно попросить посла в Финляндии съездить к командиру военной базы не мог. А если знал и попросил, не сказав об этом Сталину, то почему он не отдал аналогичное распоряжение всем остальным частям и соединениям всех западных военных округов? А так как остальные части и соединения 19 июня подобного приказа не получили, получается, что посол в Финляндии выполнял какую-то особую миссию по приказу из Москвы. Ибо и он сам по личной инициативе тоже не мог поехать к командиру с предупреждением о нападении, которого в Москве не ожидали. Командир любой военной части никак не подчиняется гражданским чиновникам. Подчиняется он только приказам вышестоящих командиров. Но военная база в Ханко была на особом положении - вдалеке от своих на территории страны, которая может оказаться противником в войне. И если в Москве планировали начать войну в ближайшее время, то совершенно необходимо было предупредить об этом командира дальней военной базы. Причем, радиосвязь для этой цели использовать было опасно. Самый надежный метод - послать посыльного с устной информацией. Причем, логично, что посол предупредил не о немецком нападении, а просто о войне с Германией и Финляндией. Ибо начаться она может разными методами.

И с 19 июня связана странная история с одним очень важным указом - об объявлении мобилизации в СССР с 23 июня 1941 г.