День Мечты

Евграфыч, виновато оглядывается на меня, мол, делаю все, что могу. Но связаться он смог только с пилотом и Савиным, они выясняли степень повреждения корабля. Пилот говорит, что влепили хорошо, теперь грузовой люк не закроешь. Савин добавил: похоже на ракету «земля-воздух» и вообще, сейчас не до отчетов… Мы не стали мешать советами. Ольхович остался на связи, консультирует пилота.

09.12. Вечер. Вернулись геолог Жан и Юра. Пытались пробраться к источнику сигналов, всего в двух километрах отсюда, если верить приборам Евграфыча. Прорубили тропу метров на двести. Завтра собираются продолжить, захватив всех желающих помахать топором. Тут бы мачете больше подошло, да кто же знал…

Начальник до ночи гонял всех: таскали и расставляли приборы на склоне горы, запускали зонды… Каждый специалист развернул свой пульт, на который поступают данные от приборов. Все заняты и угрюмы. Ужин проходит в молчании.

Тепловизоры помогают мало, видимость – метров пять и всё, туман и здесь мешает. Связь с группой Скворцова отсутствует, Евграфыч пробует свою конструкцию, я присаживаюсь рядом со Степаном у пульта связи.

Пилот и Савин обещают к утру вернуться. Связаться со Скворцовым им так и не удалось.

Я сорвался, обругал Степана – помощника Евграфыча. За безобидное, в общем-то, замечание по поводу десантника Каримова. Ну не могу я по частоте пульса, давлению и ритму дыхания определить, что с ним произошло! Может он руку или ногу сломал, но этого по индикатору не определишь! Может быть, и есть такие умельцы, я себя к таким не отношу! Пришлось извиняться. Стыдно, доктор, стыдно.

А Степан и не обиделся, просто привык он, что кругом компьютеры и приборы, роботы и автоматика. Я объяснил, что для дистанционного диагностирования необходимо совсем немного: чтобы бравые десантники начали в медицинских сканерах прогуливаться…

Тут я всех присутствующих рассмешил. Представить себе только – десантник в двухметровом коконе сканера, да еще блок обработки информации! Ха-ха! Неплохо получилось, ребята стали не так угрюмо оглядываться друг на друга. Жаль, что у нас команда сборная, не успели притереться друг к другу.

Будем ждать возвращения «Снегиря». Утро вечера мудренее.

10.12. Утро. Ветер крепчает, синоптики дали штормовое предупреждение. Ольхович решил не вызывать подкрепление. Действительно, стыдно ведь, сутки прошли – шесть десантников пропали, ничего не выяснили о первой экспедиции. Кто мог обстрелять ракетами нашего «Снегиря»? Откуда здесь люди, да еще с ракетными установками? Или это сработала какая-то старая военная техника? Система предупреждения этой зоны, объявленной опасной после устройства «могильников» для ядерных отходов не могла включать в себя боевые ракеты, это мы знали точно. Евграфыч качает данные через спутник, Степан пытается разобраться с данными по захоронению отходов. Оказывается тут десяток шахт заполнено, и это не считая тех, что военные накопали во время испытаний. Сам черт ногу сломит, но вместе с физиком должны разобраться.

Не было у нас времени на подготовку, вот что плохо. Собрали группу из тех научников, кто имеет опыт спасательных работ, в последний момент взяли команду МЧС, на изучение предварительных материалов по истории архипелага не было времени.

Все-таки, научные группы СОЧ теряются очень редко и по причинам очень даже таинственным. Взять хотя бы группу Бельграна, в 20 году пропавшую бесследно в Токио. Обвал здания или авария вертолета, так и не удалось выяснить. Здесь тоже было что-то странное и пока непонятное. Что могло здесь произойти за четырнадцать лет после того, как острова покинули люди? Или не все ушли?…

«Снегирь» вернулся, створки грузового люка теперь не закрываются до конца. Общее состояние корабля в норме, система управления оклемалась и Ольховец этому радуется как мальчишка. Первый пилот и Савин спят. Второй пилот вызвался высадить к источнику сигналов двоих добровольцев. Начальник поскрипел немного, но согласился. Расстояние небольшое, пилот обещал не включать прожектора. Я хотел с ними прогуляться, но получил резкий отказ – врач в экспедиции один…

Покрутившись над зарослями, «Снегирь» завис над самым разреженным местом. По тросам спустились геолог Жан и спасатель Юра. Связь хорошая и Ольхович потребовал от обоих вести постоянный репортаж. Фонарями пользоваться начальник запретил, хватит, говорит с нас и одной ракеты. Спорить никто не стал, тепловизоры в тумане даже лучше фонарей. Степан разделил голоса разведчиков по каналам: слева голос Юры, справа голос Жана. Меня больше интересуют индикаторы, не дай бог, опять пропадут сигналы. Камера Жана дергается и трудно разобрать, что там происходит. Юра камеру вешать на себя наотрез отказался, зато пистолет не забыл. Эх, мальчишка, этого добра у пропавших десантников тоже хватало…