День Медведя

– Ищут. Пока не нашли. И, кстати, чтобы долго не перечислять, кто где, все, кто не с Бурандуком, ушли с Сойканом за медведем или с Лайчуком за дичью к коронации. Остался, как всегда, я, – Макар сделал паузу, чтобы наделить с лихвой оскорбленным взглядом обоих лукоморцев, – ну, и наш больной.

– Значит, начнешь охранять его ты, – вздохнул Иванушка.

Макар просиял, отшвырнул перо и вскочил на ноги, едва не перевернув стул.

– Ты куда?!

– Спирю охранять!

– А посетители?

– Подождут! Спиря важнее, чем какой-то там графский крючкотвор!

– Э, нет, – покачала головой царевна. – Пусть он с тобой тут сидит в приемные часы.

– Так он же своей жуткой рожей всех жалобщиков распуга… – удивленно вскинул брови Макар, но тут до него дошло, что же он такое сказал, и лучезарная улыбка озарила его измученное делопроизводством лицо. – Замечательная идея, Серафима! Гениальная! Сейчас бегу за ним, и если проснулся – тащу сюда!

– После обеда его буду караулить я, – продолжила планирование Сенька, – а вечером тебе придется с ним в одной комнате спать…

– Так он же храпит, как лошадь!..

– …А утром за него возьмет ответственность Иван. Потом ребята вернутся – перехватятся.

– Но не можем же мы его охранять всю жизнь, – встревожено прошелся по кабинету, заложив руки за спину, царевич.

– А не надо всю жизнь, – усмехнулась Серафима и, походя, с силой прикрыла робко начавшую было приоткрываться дверь. – Перерыв, сказано же!!! И – потише:

– До коронации покараулим – и всё в порядке будет.

– Ты тоже думаешь, что тот, кто сядет на трон, угомонится и оставит вероятного наследника Нафтанаила в покое? – с облегчением взглянул на нее Иванушка. Супруга одарила его странным взглядом, но вслух произнесла другое.

– Нет, я так не думаю. А думаю я, что когда мы поедем домой, то заберем Спирю с собой. И наша задача сейчас – чтобы он до этого момента дожил. Дверь снова дрогнула.

– Ваши высо…

Сенька, бормоча нечто непечатное, занесла ногу для пинка, и остановилась.

В образовавшуюся щель нерешительно просунулось незнакомое, но очень испуганное лицо. Лицо человека в ливрее Карбуранов.

– Что случилось? – проговорили в один голос Иван, Макар и царевна.

– Ее превосходительство баронесса Бизония Карбуран… просила вас посетить ее в городском доме рода Карбуранов… как можно скорее… по делу государственной важности… – несчастным голосом сообщил слуга и, подумав, что даже это может не заставить лукоморских отпрысков царской крови сдвинуться с места, добавил от себя: – Пожалуйста…

Когда Иван и Серафима поднялись на второй этаж в кабинет барона, все претенденты на костейский престол были уже в сборе.

За огромным, как осадная машина, письменным столом под портретом основателя рода, если верить ленточке, вьющейся над головой свирепого коротышки в вороненых доспехах, сидела знакомая им по третьему состязанию дама, несостоявшаяся королева любви и красоты Бизония Карбуран.

Состоявшаяся королева всего вышеперечисленного стояла рядом с ней и, приобняв одной рукой за затянутый ажурной серой шалью плечи, другой гладила ее по голове.

У правого фланга стола, приобняв за плечи себя, в гордом одиночестве стоял граф Брендель.

У левого фланга, не менее гордый и одинокий, патрулировал пылающее жерло камина барон Дрягва.

На обтянутой зеленым сукном столешнице лежал один-единственный предмет – свиток со сломанной красной сургучной печатью.

– Доброго утра, – осторожно пожелал всем Иванушка, не уверенный в цели их визита, и обвел еще раз, более внимательным взглядом, всех присутствующих. Так и есть. Первое впечатление оказалось обманчивым. В сборе были почти все претенденты на костейский престол.

– А его превосходительство барон Кабанан… задерживается? – уточнил он, хоть и предчувствие энергично стало делать ему совсем иные намеки.

– Доброе утро, ваши высочества, – прокатился по комнате неровный и быстро смолкший шепоток.

– Ну же, деточка, рассказывай, – пробасила шепотом на ушко вздрогнувшей баронессе Карбуран бабушка Удава.

– Вчера вечером, – послушно начала дрожащим голоском женщина, – часу в десятом, в ворота дома постучали. Лакей сказал, что прискакал какой-то посыльный, спрашивает Кабанана… барона Кабанана…Супруг отправил меня спать, сказал, что всё расскажет завтра… И больше я его не видела…

– Что?!.. – вытаращили глаза лукоморцы.

– Он пропал… уехал… внезапно… с этим посыльным… но через час, по словам привратника, прибежал какой-то человек и оставил для меня письмо… сказал, что от него… Вот это…– баронесса кивнула на желтоватый свиток перед собой.

– Печать его? – цепко прищурилась Сенька.

– Его печатка…и почерк его… Баронесса растеряно замолчала.

Пока царевна раздумывала, прилично и тактично ли будет спросить, что же в письме, и зачем их позвали, если то, что в письме, не ихнего ума дело, молчание нарушила Удавия Жермон.

– Зачтите послание супруга гостям, ваше превосходительство, – гулким эхом прокатился по углам кабинета ее сочувственный шепоток.

– Да, конечно, конечно, – очнулась от ступора баронесса Карбуран, развернула пергамент и срывающимся голосом прочла: