День Медведя

Серафима присмотрелась, и тоже увидела надпись выцветшими от времени зелеными чернилами на веселенькой голубой коже переплета: «Сия книга принадлежит великому волшебнику по имени Сорокопут. Кто возьмет ее без спроса, тот останется без носа.»

– Сорокопут! – с горящим взором вскочил царевич с места. – Теперь мы знаем имя того, кто хотел убить Спирю!

– А, может, это не его книжка? – охладила его пыл Сенька.

– М-может… – неохотно признался Иван и осторожно, чтобы не стукнуть стулом и не потревожить тихо посапывающего на кушетке Спиридона и тихо похрапывающего под кушеткой Малахая, опустился назад.

– А если даже это и его «Магия»… что нам это дает?.. – ворчливо уточнила царевна и принялась за вторую часть досмотра: тщательное разглаживание и изучение всех закладок усопшего чародея. – Ну, знаем мы его имя… И что?.. Будем теперь ходить и спрашивать всех и каждого… не знаком ли он с колдуном по имени Сорокопут?.. И не в курсе ли они, почему тот невзлюбил нашего Спирю? Ёш-шкин трёш… Нет ничего. Одни его выписки из книжки, некоторые по два раза… для особо сообразительных, наверное… или вовсе чистые обрывки… Обидно. Такая удача – и всё зря…

– Ну, давай подумаем, кем бы он мог быть, – предложил Иванушка, тоже принимаясь за просмотр отложенных супругой закладок, и тоже ничего не обнаруживая.

– Не думается у меня что-то ничего, – хмуро буркнула Сенька, и сердито оттолкнула «Занимательную магию» на край стола. – Тупость какая-то во всей голове… Наверное, спать охота. Ты не поверишь: с некоторых пор хронический недосып – мое естественное состояние. Всё. Ты как хочешь, Вань, можешь эти писульки хоть наизусть выучить, а я…

– Ваше высочество!.. Ваши высочества!.. – с грохотом дверь распахнулась, и в комнату влетел, запыхавшийся и покрасневший, канцлер управы. – Покойник!!!..

– Ожил?! – подскочили сразу все трое[109], и даже Спиридон тревожно заворочался и заворчал в зачарованном сне.

– Нет! Тьфу-тьфу-тьфу вам на язык! Еще не хватало! – возмущенно затряс взлохмаченной головой Макар. – Но я узнал его! Это тот самый мужик, который позвал меня в вечер, когда напали в коридоре на Спирю!

– Да?!..

Серафима тупо уставилась на Макара, Иванушка же по очереди сначала на нее, потом на Находку, потом на Спиридона, словно тот мог под его ошарашенным взором очнуться и подсказать разгадку сей тайны.

– И зачем?.. – проговорил, наконец, царевич. Что «зачем», пояснять никому не пришлось. Зачем он спасал его два дня назад, чтобы попытаться убить сегодня?

– Погодите, это всё как-то неправильно… – опустилась на свою табуретку царевна, легла грудью на стол, положила на сложенные руки, как на подушку, голову и бессильно закрыла глаза – то ли чтобы уснуть, то ли сосредоточиться. – Где-то тут есть что-то очевидное, а мы его в упор не замечаем…

– Давайте привлечем на помощь логистику, – предложил Макар, уселся рядом с царевной и последовал своему совету. – Если колдун сначала спасал Спирю, а потом захотел его убить, это значит, что он передумал.

– Логистично, – согласилась Сенька и даже попыталась кивнуть.

Но куда кивать в такой позе она сразу не сообразила, и поэтому после первой неудачной попытки повторов решила не делать, дабы число Находкиных пациентов без нужды не увеличивать.

– Этим вечером колдун пытался изобразить, что убил Спирю медведь, – продолжил умозаключения друга Иван.

– А-гра-мадный медведь, позволь тебя поправить, – не дожидаясь запрошенного позволения, всё же поправила мужа царевна.

– Аграмадный, – послушно согласился Иванушка и продолжил: – А это наводит на мысль… наводит на мысль… что он был недоволен слухами, что Спиря может быть наследником рода Медведей!

– Недоволен медведь? – серьезно уточнила Находка.

– Колдун, – не менее серьезно ответил Иван.

– А какое его колдовское дело, наследник наш Спиря царский, или псарский? – всё еще в недоумении, нахмурилась и скрестила руки на груди октябришна.

– А вот тут мы подходим к самому главному, – пробубнила царевна из своего полусонного положения. – Что колдуну-то и в самом деле на это с полатей накашлять. А значит надо искать того, кому это родство и впрямь спать не дает.

– А чего их искать-то? – хмыкнул Макар. – Я вам хоть прямо сходу четыре фамилии назову – глазом не моргну.

– Называй, – милостиво разрешила Сенька и приоткрыла один глаз.

– Жермон, – стал загибать пальцы солдат.

– Выбыл самый первый, – тут же отмела кандидатуру царевна.

– Карбуран, – подсказала Находка.

– Уехал или был похищен – что одно и то же.

– Не могли его похитить, – решительно возразила октябришна.

– Почему ты так думаешь? – удивилась царевна до такой степени, что приоткрыла второй глаз.

– Н-ну… – замялась Находка, придирчиво изучая ставшую вдруг безумно интересной столешницу.

– А конкретней? – терпеливо уточнила Серафима.

– Клятва, – обреченно вздохнула ученица убыр с таким видом, словно одно слово объясняло всё, и покраснела.

Но одно слово всё не объясняло, по крайней мере, не лукоморцам и не канцлеру.