День Медведя

– …И тут, ваши высочества, с вашей стороны вышел огромный просчет. Я бы даже сказал – почти фатальный, – не прекращал разливаться соловьем шестьдесят второго размера Бугемод, уже не заботясь, слушает его кто-нибудь, или нет. – И, кроме того, я обратил внимание, что после целых двух недель за рулем моего государства, так сказать, у вас не возникло даже зачатков армии, полиции и налоговой систе…

– Разрешите доложить, ваши высочества?

Дверь распахнулась, и в зал одновременно со стуком вошел Карасич – глаза задумчивые, лицо белое в красных пятнах, пальцы впились в древко алебарды – не разжать.

– Конечно, докладывай, – напряженно кивнул Иванушка.

– Пять минут назад к воротам дворца прибыл человек, который говорит, что он – законный царь страны Костей, и пришел получить то, что принадлежит ему…

– САМОЗВАНЕЦ!!!..

От неожиданного толчка в бронированную спину стражник вместе с докладом и алебардой отлетел в сторону и приземлился на тощие коленки опешившего старичка из Жермоновой свиты. А в комнату яростно ворвался и злобно оглядел ее в поисках требующегося самозванца низкорослый человечек в безобразном рогатом шлеме и вороненых доспехах с золоченым изображением вепря, из оскалившейся пасти которого торчали, загибаясь в разные стороны, три пары зловещих кривых клыков[3]. Подмышкой у ворвавшегося топорщилась охапка свитков.

– Ты!!! Наглец!!! Посмевший на мгновение вообразить!!! Что корона Царства Костей может принадлежать такому ничтожеству, как ты!!!

– Хам!!! Нахал!!! Мятежник!!! – палец в рот Жермону класть было явно неразумно. – Худородный выскочка!!! Которого в приличном доме не пустили бы и во двор!!!

– Мерзавец!!!

– Подлец!!!

– Трепло!!!

– Шмакодявка!!!

– Бегемот!!!

– Свинья!!!

– Ах, так?!?!?!

Последнего оскорбления – то ли личности, то ли родовой чести – металлизированный гость снести не смог и, отшвырнув пергаменты возмущенно гудевшей за его спиной свите и проигнорировав заметавшегося в коридоре за спинами старших товарищей оруженосца с фамильным мечом, кинулся на барона Бугемода.

– КРЫСА!!!..

Удар облаченного в кольчужную перчатку кулака пришелся в выдающийся живот Жермона[4].

– От крысы слышу!!!.. – безоболочный кулак барона Бугемода обрушился на кривой уродливый шлем оппонента и погнул забрало, от чего тот стал еще немного кривее и значительно уродливее.

– Господа!.. Немедленно перестаньте!.. – всполошился Иван и кинулся разнимать визитеров, но не тут-то было. Дальше короткая схватка развивалась энергично, но без комментариев.

Почти двухметровый Жермон ухватил за плечи и при всем своем преимуществе в росте и силе едва сдерживал исступленный натиск мелкого, но свирепого противника. Но – свирепость или нет – руки у одного из бойцов были коротки, а у другого – заняты, и поэтому баталия сначала свелась к неуклюжим пинкам наугад и бесплодным попыткам забодать друг друга, а потом, с досадой обнаружив, что зашла в пат, неохотно и недоуменно сошла на нет.

Иванушка утер лоб рукавом рубахи, перевел дыхание и похвалил себя за выдающиеся миротворческие успехи[5].

Серафима и гвардейцы разочаровано переглянулись – они только начали делать ставки на исход единоборства, количество свороченных скул, расквашенных носов и подбитых глаз.

Придворные противников тоже обменялись взглядами – но уже с облегчением, потому что мучительный вопрос – драться и им тоже, или как, разрешился сам по себе, вдруг и к обоюдному удовлетворению.

– Объявляю перемирие, – сурово оглядев застывших в воинственных позах оппонентов проговорил царевич, и поединщики нехотя и насторожено, так и ожидая от противника нового низкого трюка или коварного подвоха, отступили на полшага.

– Кто вы, и чего хотите? – строго нахмурился царевич в адрес новичка.

– Я – барон Карбуран, и являюсь единственным законным претендентом на корону Царства Костей, что бы это ничтожество ни…

– Сам ты – мелочь пузатая!..

– Это я пузатый?!.. Я?!.. Ах, ты!..

– ПРЕКРАТИТЕ!!! – рявкнул Иван. – Ведите себя как дворяне, а не как дворня!

Спорщики удивленно замолчали – то ли от внезапно прорезавшегося голоса интеллигентного до сих пор лукоморца, то ли обдумывая его призыв, потому что по-другому они вести себя может, и умели, но никогда не пробовали.

– Гхм… Извините… – смутился от неожиданного эффекта и сам Иванушка. – Я не хотел сказать… То есть, я хотел сказать… то есть, я видел у барона Карбурана какие-то документы…

– Да-да, документы! – горячо воскликнул барон. – Вот именно! И там все сказано, как есть!

По мановению кольчужной руки один из придворных нового барона бросился к столу, решительно сдвинул на край семейный архив Жермонов и распростер на всеобщий суд и обозрение вверенную ему[6] драгоценную ношу.