День мертвых

– Только кошмары, – ответил тот, но распространяться не стал. Затем указал рукой вперед – туда, где виднелись краешек длинного мола и отмеченный ярко-красным навигационным знаком вход в канал, а еще дальше – зеленовато-бурое пятно в месте впадения Рио-Виридианы.

– Вот и твоя гавань. Как ты и говорил, очень удобное местечко для контрабанды наркотиков. Тихий маленький порт, канал, хорошие дороги на суше. Это, пожалуй, объясняет торс на площади, но не дает ответа на вопрос, с какой стати тебе вздумалось провести золотые годы в самом центре наркотических разборок. Будешь ли так любезен объяснить?

– Не буду, – откликнулся Мардер. – Чуть подальше должна быть лестница.

В конце концов они дошли до лестницы, поднялись по ней и очутились на первой из двух террас, расположенных пониже дома. Тут все было засажено молодыми манговыми деревцами, в одном месте между стволами подвесили гамак. С южной стороны террасы виднелась парочка пирсов (тоже, вероятно, возведенных Гусманом) и крошечная искусственная бухта – миниатюрный причал для яхт. Сами яхты отсутствовали.

– Надо раздобыть лодку, – сказал Скелли. – Тут обалденные места для рыбалки. И еще…

– Что – еще?

– Говоря откровенно, мы с тобой сейчас на острове, и отсюда лишь один путь к отступлению. Мне больше по душе, когда их два или три.

– Ладно, подыщи нам лодку. Мне они тоже нравятся.

– Не парусник, Мардер. Что-нибудь с мотором.

– Да хоть ракетоносец. Лишь бы унять твою паранойю.

Они продолжили прогулку по террасе. На глинобитном валу, устроенном со стороны океана, были установлены столбики, а между ними протянута проволока для кампсиса и бугенвиллей, которые, впрочем, не слишком разрослись. С одного бока проволока оставалась совершенно голой.

Скелли подергал ее, как струну.

– Можно развесить на ней карты и пострелять. Раз уж здесь нет поля для гольфа.

– Да, можно было бы устроить матч-реванш за Лунную Речку.

– У меня как раз с собой карты. Когда я тебя уделаю, ты мне скажешь, какого хрена мы тут забыли?

– Только когда уделаешь, – произнес Мардер.

Скелли ушел и вернулся с колодой карт и корзинкой бельевых прищепок.

– У сеньоры имелось все необходимое, – пояснил он и развесил карты рядком на фоне океана.

– Лишь бы кто-нибудь не объявился на пляже, когда мы приступим, – сказал Мардер.

– Да пошли они. Это частный пляж. И это Мексика. Начнем?

– По-моему, самое время для сиесты. Ты ждал этого сорок лет, потерпи еще немного.

Он развернулся и по широкой каменной лестнице поднялся на верхнюю террасу. Там чистейшим аквамариновым цветом, какой дают только химикаты, поблескивал бассейн.

– Ну вот, обошел свое царство, – проронил Скелли, – и вид довольный.

– А я доволен. Не думал, что все будет настолько круто. Теперь не надо дожидаться следующей жизни, чтобы почувствовать себя феодалом.

– Ага, только если ты не заставишь их перенести туалеты, то получишь холеру средневековых масштабов. Скорее всего, подземные воды тут идут от реки, а сортиры у них выше колодца по течению. Вообще-то, если уж ты разрешаешь всем этим людям остаться, то надо организовать фильтрационное поле.

– Ты что, в этом разбираешься?

– Ну да, в армии меня поднатаскали в полевой инженерии. Одна из прелестей спецназа.

– Что ж, подумаем об этом mañana, как говорят в здешних местах. Сначала вздремнем.

Скелли расхохотался и сказал, что поваляться немножко в постели – и впрямь неплохая идея. После его ухода Мардер предался созерцанию бассейна и раздумьям о дочери. Как она там? Вопрос оказался слишком болезненным, так что он направил мысли в другое русло: кто же это так хорошо ухаживает за бассейном в пустом доме? Тут послышались детские голоса, и на дальний конец террасы выбежали юные Монтесы.

– Эй, ребята! – окликнул их Мардер. – Кто присматривает за бассейном? Его специально обслуживают?

Дети встали как вкопанные, во все глаза глядя на него. Девочка, Эпифания, сказала:

– Нет, сэр. Мы все сами делаем. Вылавливаем листья и добавляем химикаты, а когда машина ломается, Бонифацио ее чинит. Но она ломалась всего два раза.

– Мы в нем не плаваем, – добавил мальчик.

– Даже когда никто не видит?

– Да, – сердито бросил мальчик. – Только в море.

И они скрылись из виду, о чем-то перешептываясь.

Когда Мардер подходил к дому, до него донеслись не столь уже безобидные звуки – треск в кустах под стеной, выходившей на нижнюю террасу, и тяжелое мужское дыхание. Сквозь заросли олеандра он увидел Лурдес в объятиях какого-то парня лет двадцати пяти. Тот пытался запустить руку ей в шорты и целовал в шею, а девушка со смехом отбивалась, но явно не всерьез. Мардер сошел по лестнице, нарочито громко топая. Шелест листвы, испуганный шепот – и шаги, удаляющиеся за угол дома. С этим надо будет разобраться, но не сейчас.