День между пятницей и воскресеньем

Они жили долго и счастливо. Эта фраза вполне подходила Лиде и ее мужу. Ведь счастливо — это спокойно и мирно, без скандалов и ссор, это когда дом — полная чаша и парочка хорошеньких ребятишек. Это когда папа работает, а мама красивая. Это когда душа в душу. Миллион самых правильных клише подходил Юре и Лидии. Он работал, она занималась домом, девочками и по-прежнему много училась. Они ездили в отпуск только вместе, они ходили на родительские собрания и детские утренники. Их отлаженный семейный механизм отлично работал. Единственным мрачным облаком, которое если и не висело прямо на горизонте, то непременно маячило поблизости, была Катерина, мать Лиды. Эта женщина запросто могла бы возглавить тоталитарную секту или стать беспощадным диктатором в какой-нибудь не очень большой стране: «лишнего мне не надо» было ее излюбленной фразой, хотя тут она себе льстила.

После того как Юра выяснил, что Катерина продолжала шантажировать дочь и вытягивать из нее деньги, он много раз пытался говорить с ней, но она каждый раз выходила победителем. Диалоги с зятем ей не нравились, а вот манипулировать родной дочерью она умела просто ювелирно. Она знала все слабые места Лиды, знала, что именно для нее будет услышать больнее всего, знала, какие слова станут лучшей похвалой. Ведь как бы мы ни старались отдалиться от родителей-тиранов, как бы ни пытались порвать все отношения и сбежать на край света, они все равно притянут нас обратно самыми сильными связями — сверхпрочной и так и не разорванной пуповиной.

Сначала она требовала по мелочи — Мишеньке нужны были лекарства, витамины, новая одежда, зимняя куртка, велосипед, лыжи, коньки, деньги на школьные кружки и дополнительные занятия. Лида пыталась возражать, что Юра переводит им ежемесячно вполне неплохое пособие. Но что же делать, тяжело вздыхала мать в телефонную трубку или расписывала на пяти страницах письма все неожиданные невзгоды: Мишенька неожиданно вырастал из всей одежды и обуви, у них постоянно выходила из строя жизненно важная бытовая техника (в основном дорогостоящая), а потом случился пожар, в котором дом сгорел практически дотла. Тогда-то Лида и перевела им все свои деньги с книжки, оставив лишь тринадцать копеек, чтобы счет не закрыли. Юра пришел в бешенство и после нескольких разговоров с тещей по междугороднему телефону решил сам съездить в родной поселок Лиды, чтобы убедиться в действительно плачевном существовании тещи и Мишеньки. К его огромному удивлению, родной дом Лиды никуда не делся. Либо каким-то уникальным мастерам-строителям удалось восстановить его после пожара до малейшей детали — вплоть до покосившихся ставень. Увидев зятя, Катерина начала было картинно рыдать, но, когда увидела, что спектакль не имеет особого успеха, перешла в оборону. Она не давала Юрию Валерьевичу вставить ни слова, поток абсурдных аргументов, претензий, обвинений, жалоб и обид был бурным и нескончаемым. В какой-то момент он поймал себя на мысли о том, что в теще погибла великая актриса, в следующие полчаса заподозрил у нее биполярное расстройство личности и некоторые другие психические расстройства, но в конце концов понял, что она просто издевается и манипулирует на профессиональном уровне. Прибыв в родной поселок своей жены с четким намерением раз и навсегда положить конец вымогательствам и эмоциональному шантажу, он уехал оттуда с жуткой головной болью и пустым кошельком: он сам не понял, как Катерина Михайловна умудрилась выманить у него еще и триста рублей наличности — это была плата за то, что она, так и быть, не приедет к ним погостить на пару месяцев, чтобы понянчиться с маленькими внучками.

Девочки подрастали, карьера Юрия Валерьевича тоже стремительно развивалась, Лида растила Веру и Милу, продолжала осваивать все новые специальности, навыки и умения, а в редкие свободные минуты смотрела с девочками старый фотоальбом в синем бархате или перебирала в кладовке бумаги и какие-то свои вещи. Ее муж никогда не задавал вопросов, со временем и она научилась поступать так же. Они дали друг другу право на личное пространство, с оговоркой о том, что этот термин не включает в себя обман в любой форме.

Юрий Валерьевич отлично зарабатывал, им хватало денег, у них была отличная квартира и новенькая черная «Волга» с бежевыми шторками на заднем стекле — Верочка и Мила считали их самой шикарной деталью автомобиля. Доктор Розанов никогда не хотел открывать собственный бизнес, ему вполне хватало его вирусов, о которых он мог говорить, думать, рассуждать и спорить сутками напролет, однако, когда один из его коллег, Вахтанг Ломбадзе, как-то вечером пришел к ним с Лидой в гости и рассказал о своей идее открыть диагностическую клинику для пациентов с «невыясненным диагнозом» — а таких было очень много — Юрий только отмахнулся, а Лидочка вдруг загорелась: