День между пятницей и воскресеньем

— Михаил Андреевич, — все тем же ровным тоном сказал Леонид Сергеевич, — у меня, конечно, нет с собой распечатки всех законов и нормативных актов, но я на досуге тоже ознакомился с вашей семейной ситуацией и могу ответить вам на все ваши претензии. Причем это не займет много времени. И я думаю, этот наш с вами диалог будет последним в нашем общении и расставит все точки над «i». Начнем с того, что вы абсолютно правы — Лидия Андреевна нездорова и не может самостоятельно принимать важные решения, особенно касающиеся имущества в виде дорогостоящей недвижимости и компаний, приносящих серьезный доход. Но ее родственники, разумеется, приняли все необходимые меры, рекомендуемые в этом случае, и в соответствии со всеми положениями, статьями и законодательными актами Лидии Андреевне был назначен официальный опекун, который и будет принимать за нее все решения. Эта процедура завершена, опекун назначен соответствующими органами, так что по всем вопросам вы можете обратиться напрямую к нему, если пожелаете. Но уверяю вас, это крайне адекватный и очень достойный человек. Разумеется, он прошел все необходимые проверки и имеет справки: и о несудимости, и об образцовом поведении, и характеристики с места работы, а также подтверждения того, что он не состоит на учете ни в психиатрическом, ни в наркологическом диспансере. Кроме того, это близкий родственник Лидии Андреевны, который прекрасно знает ее и желает ей только добра.

Несколько минут Мишенька хлопал глазами, потом обвел изучающим взглядом всех присутствующих, прищурился и расплылся в улыбке.

— Веруша, дорогая моя! Моя любимая племянница! Ну, с тобой же мы всегда сможем найти общий язык, мы ведь хотим одного и того же — действовать во благо твоей мамы.

— Нет-нет, — улыбнулся Леонид Сергеевич, — вы ошиблись. Опекун Лидии Андреевны — это супруг Веры Юрьевны, Дмитрий Игоревич.

Лицо у Михаила вытянулось и побледнело, он несколько раз открыл и закрыл рот, как будто собирался что-то сказать, но так и не произвел ни звука.

— Что касается остальных ваших имущественных претензий. Вы знаете, я тут связался со службой судебных приставов, и, удивительное дело, мне открылось столько интересной информации. У вас, Михаил Андреевич, оказывается, имеется целых четверо детей, причем двое из них — несовершеннолетние. И на их содержание, да-да, ни одному из этих детей вы не выплачивали алименты. Более того, у матери вашего младшего сына вы позаимствовали крупную сумму денег, о чем у нее имеется долговая расписка. И до сих пор не отдали ей ни копейки. Кроме того, у вас имеется несколько серьезных правонарушений, в том числе ДТП с вашим участием, по которым суд присуждал вам довольно крупные штрафы, от которых вы до сих пор умудряетесь уклоняться. Там есть еще много интересного, но я не буду долго вас задерживать, просто обобщу: ни на какое имущество вашей сестры претендовать вы не можете. Ни на клинику, ни на квартиру. Более того, ваше право собственности на принадлежащую вам сейчас квартиру тоже может быть оспорено. Поверьте мне, мои коллеги запросто разбирались с подобными вам персонажами. Если вы не хотите оказаться в лучшем случае раздетым на улице, а в худшем — в арестантской робе в местах заключения, то мой вам совет — оставьте семью вашей сестры в покое, а вот эти ваши бумажки выкиньте, а лучше сожгите, потому как за подделку документов, я сейчас про эти ваши справки про несуществующие побои, вам тоже грозит наказание. Статья 327 Уголовного кодекса, ознакомьтесь, не поленитесь. Что касается условий проживания Лидии Андреевны, то с ними все в порядке, решетки скорее светят вам, а не ей. И только посмейте натравить на нас социальную службу, органы опеки, да хоть кого. Вмиг весь ваш послужной список ляжет на стол в прокуратуре. Задолженности ваши на данный момент составляют сумму размером в стоимость примерно трех квартир, подобных той, в которой вы проживаете. И мой вам совет — начинайте выплачивать прямо сейчас. Я буду за вами следить. Пристально. Вы, кажется, хотели поговорить с официальным опекуном вашей сестры — пожалуйста. Мне кажется, он готов помочь вам буквально с чем угодно.

— Вас проводить? — тихо спросил Дима.

Вечером Леонид засиделся с бумагами и поднялся наверх, когда Вера уже помогала Лидии Андреевне лечь в постель и мазала ей руки кремом.

— Давай я, Верочка. — Он взял у нее тюбик.

— Спокойной ночи, — сказала она, улыбнулась им и вышла из комнаты.

Он взял Лидочку за руку, выдавил немного крема и стал тихонько массировать, она ничего не говорила, только улыбалась. Он долго гладил ее руки, потом поцеловал их, поправил ей подушку и хотел пойти выпить чаю и принять душ, но она вдруг потянула его к себе.

— Ленечка, — сказала она. — Полежи со мной.

Он прилег рядом с ней; она устала, глаза у нее закрывались.

— Ленечка, — снова сказала она. — Я к тебе прилетела. Я все-таки к тебе прилетела. Я так устала, так устала.

— Поспи, моя дорогая, — он погладил ее волосы. — Ты так долго летела.

— Да. Очень долго.

— Поспи, отдохни, а завтра у нас будет новый хороший день.