День Муравья

11-я заповедь: Этой ночью мне приснился странный сон. Как будто весь Париж поместили в прозрачную банку, все перемешалось, и верхушка Эйфелевой башни оказалась в моем туалете. Перевернуто было все, сам я очутился на потолке, а люди тысячами разбивались о мое закрытое окно. Машины врезались в трубы, фонари торчали из пола. Мебель двигалась, и я выбежал из своей квартиры. Снаружи все было кверху дном: от триумфальной арки остались одни обломки, Нотр-Дам опрокинулся, и его башни ушли глубоко в землю. Из развороченной земли вылетали вагоны метро, выплевывая человеческое месиво. Я бежал среди развалин, пока не уткнулся в огромную стеклянную стену. За стеной был глаз. Единственный глаз, огромный, как небо, и он смотрел на меня. И вот этот глаз, желая увидеть мою реакцию, начал стучать по стене тем, что показалось мне гигантской ложкой. Раздался оглушительный звон, похожий на колокольный. В домах взрывались уцелевшие стекла. А глаз по-прежнему смотрел на меня, он был в сто раз больше солнца. Я бы не хотел, чтобы такое могло произойти в действительности. После этого сна я больше не буду приносить из леса муравейники. Если мои муравьи умрут, я не буду заводить других. Этот сон вдохновил меня на 11-ю заповедь, сначала я последую ей сам, а уже потом предложу окружающим: не делай другим то, чего не желаешь себе. И под словом «другие» я понимаю «всех» других.

Эдмон Уэллс.

«Энциклопедия относительного и абсолютного знания», том II

169. В СТРАНЕ ТАРАКАНОВ

Кошка видит пролетающее мимо странное насекомое. Просунув лапу сквозь балконную решетку, она стукает его. Скарабей «Большой Рог» падает. Но 103-й успевает спрыгнуть до столкновения с землей.

Он сильно ударился лапками. Тринадцать этажей — это все-таки высоко.

Скарабею повезло меньше. Его тяжелый каркас разбивается о землю. Так нашел свою смерть бесценный «Большой Рог» — великолепный летающий воин.

Падение 103-го смягчил большой мусорный бак, набитый отбросами. 103-й по-прежнему не отпускает свой кокон.

Он ползет по пестрой растрескавшейся поверхности какого-то ящика. Какое изумительное место! Тут все съедобно, и он воспользовался этим, чтобы подкрепиться. Витают всевозможные запахи, от приятных до зловонных, но у него нет времени определять, что именно тут пахнет. Наверху, на рваной поваренной книге, он заметил какое-то существо. Их множество. Из укрытия за ним наблюдает не меньше тысячи этих существ. Множество длинных усов.

Значит, есть животные, которые живут в стране Пальцев?

Он узнал их. Это тараканы.

Они повсюду. Выползают из консервных банок, из рваного тапка, из дохлой крысы, из пустой коробки от стирального порошка с прожорливыми ферментами, из баночки бифидоактивного йогурта, из поломанной электрической батарейки, из рессоры, из окровавленного пластыря, из коробки от транквилизаторов, из коробки со снотворным, из коробки с седативным средством, из коробки замороженных продуктов с истекшим сроком хранения, которая была выброшена целой, из банки бесхвостых и безголовых сардин. Тараканы окружают 103-го. Муравей никогда не видел таких крупных. У них коричневые надкрылья и очень длинные согнутые неподвижные антенны. От них плохо пахнет, не так плохо как от клопов-вонючек, но запах более кислый и тошнотворный с разнообразными оттенками гнили.

У них прозрачные брюшки, и сквозь хитин видны трепещущие внутренности: удары сердца, потоки крови, стремящиеся по тонким сосудам. 103-й озадачен.