День Муравья

Королева Зеди-бей-никьюни задумывается, потом принимает решение выделить для похода легион легкой кавалерии. Это быстроходные солдаты на высоких лапках, они, без сомнения, смогут преследовать убегающих Пальцев.

Потом королева заговаривает о другом. Тут возник новый Город, и теперь он не дает им покоя. Город муравьев? Нет, это город пчел — улей Асколеин, иногда его называют Золотой улей. Он находится рядом, на четвертом дереве справа от высокого ветвистого дуба. Пчелы собирают пыльцу — в этом нет ничего необычного. Но при случае они, не стесняясь, нападают на муравьиные караваны, а вот это уже странно. Такое пиратское поведение неудивительно для ос. Но подобное поведение пчел настораживает.

Зеди— бей-никьюни даже подозревает, что у этих пчел захватнические цели. Их нападения на караваны случаются все ближе и ближе к родному Городу. Муравьям все трудней отражать их нападения. Из страха получить удар ядовитого жала, они вынуждены бросать свою добычу.

А правда, что пчелы умирают после того, как ужалят? — спрашивает скарабей-носорог.

Все удивлены, что жесткокрылый так запросто обращается к муравьям, но, в конце концов, он тоже участник похода, и один зеидибеинаканец снисходит до ответа:

Нет, не всегда. Они умирают, только если введут жало слишком глубоко.

Рушится еще один миф.

Обе стороны обмениваются полезной информацией, но наступает ночь. Белоканцы благодарят Город Зеди-бей-накан за щедро предоставленные подкрепления. Два различных рода обмениваются трофоллаксисами. Моют друг другу усики, потом холод призывает всех к вынужденному сну.

70. ЭНЦИКЛОПЕДИЯ

Порядок. Порядок рождает беспорядок, а беспорядок рождает порядок. В теории, если разбиваешь яйцо, чтобы приготовить омлет, теоретически существует вероятность, что омлет может принять форму яйца, из которого приготовлен. Пусть ничтожная, но такая возможность существует. И чем больше мы будем вносить беспорядка в этот омлет, тем больше увеличиваются шансы восстановить порядок первоначального яйца.

Итак, порядок — это всего лишь комбинация беспорядков. Чем больше расширяется наша вселенная, тем сильнее она погружается в беспорядок. Беспорядок, который, расширяясь, сам создает новые порядки, один из которых — этого нельзя исключить — может оказаться таким же, как первоначальный порядок. Прямо перед нами, в пространстве и во времени, на краю на шей хаотичной вселенной, быть может, — кто знает? — возникает первичный Биг-Бэнг.

Эдмон Уэллс.

«Энциклопедия относительного

и абсолютного знания», том II

71. ФЛЕЙТИСТ

Дин-дон!

Летиция Уэллс открыла сразу.

— Здравствуйте, комиссар. Вы снова пришли посмотреть телевизор?

— Я хочу просто поговорить, поделиться своими соображениями. Выслушайте меня, мне этого достаточно, я не прошу вас делиться своими идеями.

Она впустила его.

— Хорошо, комиссар, я вся внимание.

Она указала ему на кресло, сама села напротив, положив ногу на ногу.

Сначала он залюбовался греческой драпировкой ее платья, нефритовыми заколками в прекрасных волосах, потом начал:

— Давайте вернемся назад. Убийца способен проникать в закрытое помещение, своими действиями он вызывает ужас, он не оставляет никаких следов и нападает только на химиков — специалистов по инсектицидам.

— И он пугает мух, — добавила Летиция, подавая два бокала медовухи и внимательно глядя на него большими сиреневыми глазами.

— Да, — продолжил он. — Но этот Мак-Хариос добавил новую деталь — слово «муравьи». Можно подумать, мы столкнулись с муравьями, которые атакуют создателей инсектицидов. Мысль интересная, но…

— Но маловероятная.

— Именно.

— От муравьев должны были остаться следы, — сказала журналистка. — Например, их бы заинтересовала еда. Ни один муравей не устоит перед свежим яблоком, а на ночном столике Мак-Хариоса лежало яблоко, но к нему даже не притронулись.

— Точно подмечено.

— Мы столкнулись с убийством, совершенным при закрытых дверях без взлома, без орудия, без следов. Может, нам не хватает воображения, чтобы это понять.

— Черт возьми, сколько всего способов убивать, ну не десять же тысяч!