День Муравья

Поначалу следователи испытывали шок от застывших, как в момент своей гибели, жертв с открытыми глазами, чья кожа и одежда были полностью покрыты прозрачным воском, но потом к этому привыкли.

– Кто первый прибыл сюда?

– Инспектор Каюзак.

– Эмиль Каюзак? Где он? А, внизу… Хорошо, передайте ему, пусть поднимется ко мне.

Молодой полицейский пребывал в нерешительности:

– Комиссар... Там журналистка из «Воскресного эха», она говорит…

– Что она там говорит? Нет! Сейчас никаких журналистов! Приведите ко мне Эмиля.

Мелье зашагал взад-вперед по гостиной, склонился к Себастьену Сальта. Приблизившись почти вплотную, он вглядывался в искаженное лицо с вылезшими из орбит глазами, высоко вскинутыми бровями, раздутыми ноздрями, широко раскрытым ртом и вывалившимся языком. Он даже разглядел зубные протезы с остатками последней трапезы. Похоже, он жевал арахис с изюмом.

Мелье повернулся к телам двух других братьев. У Пьера глаза тоже вытаращены, рот разинут. А кожа под застывшим воском покрыта мурашками. Что до Антуана, то и его лицо тоже было искажено гримасой ужаса.

Вынув из кармана световую лупу, комиссар внимательно вглядывался в кожный покров Себастьена Сальта. Волоски прямые, как колья. Тоже весь покрыт мурашками.

Перед Мелье появилась знакомая фигура. Инспектор Эмиль Каюзак. Сорок лет успешной и безупречной службы в Криминальной бригаде Фонтенбло. Седеющие виски, остроконечные усы, умиротворяющий животик. Каюзак – человек спокойный, он занимает достойное место в обществе. Его единственное желание – мирно, без особых волнений дотянуть до пенсии.

– Эмиль, так это ты прибыл сюда первым?

– Так точно.

– И что обнаружил?

– Да то же, что и ты. Я сразу приказал залить трупы воском.

– Это правильно. Что ты обо всем этом думаешь?

– Ни ран, ни отпечатков, ни орудия преступления, никакой возможности войти и выйти… Дело ясное, что дело темное, это как раз для тебя!

– Спасибо.

Комиссар Жак Мелье был молод – ему только-только исполнилось тридцать два года, – но у него уже была репутация опытного сыщика. Он не ограничивался формальными методами и умел найти особый подход к самым запутанным делам.

Получив фундаментальное образование в области естественных наук, Жак Мелье отказался от блестящей карьеры ученого и обратился к своей единственной страсти – расследованию преступлений. Первым толчком к путешествию в эту страну вопросительных знаков были книги. Он упивался детективами. Он проглотил описания полицейских расследований за три тысячи лет: от Судьи Ти до Шерлока Холмса, не забывая про Эркюля Пуаро, Дюпена и Рика Декарда.

Идеальное преступление было для него Граалем: многие к нему приближались, но никому не удалось дойти до конца. Для углубления знаний он записался в Парижский институт криминалистики. Там он впервые вскрыл свежий труп (и впервые упал в обморок). Там он научился шпилькой вскрывать замки, делать бомбу в домашних условиях, а также обезвреживать ее. Изучил тысячи вариантов смерти, свойственных роду человеческому.

Однако изучаемый материал казался ему недостаточным, и это разочаровывало. Известны были только те преступники, которых поймали. То есть идиоты. О других, умных, ничего не было известно, ведь они так и остались не пойманными. Может, один из этих, избежавших наказания все-таки умудрился совершить идеальное преступление?

Единственный способ выяснить это – пойти служить в полицию и выйти на охоту самому. Что и было сделано. Без особого труда он поднимался по служебной лестнице. Его первым успешным делом был арест собственного преподавателя по обезвреживанию бомб – это было хорошим прикрытием для главы террористической группы!

Комиссар Мелье осматривал гостиную, не пропуская ни одной мелочи. Наконец его взгляд остановился на потолке.

– Скажи-ка, Эмиль, когда ты вошел, здесь мухи были?

Инспектор ответил, что не обратил на это внимания. Когда он пришел, двери и окна были закрыты, но потом окна открыли, а мухи, если они и были, то за это время могли и улететь.

– А что, это так важно? – забеспокоился он.

– Да. То есть не очень. Скажем так, жаль. У тебя есть досье на погибших?

Из сумки, которую он обычно носил через плечо, Каюзак достал папку. Комиссар просмотрел ее.

– Что ты об этом думаешь?

– Есть кое-что интересное... Все братья Сальта по профессии были химиками, но один из них, Себастьен, был не так безобиден, как может показаться на первый взгляд. Он вел двойную жизнь.

– Ну-ка, ну-ка...

– Этот Сальта был одержимым игроком. Его коньком был покер. У него даже прозвище было «гигант покера». Не только из-за его роста: он еще делал бешеные ставки. Совсем недавно он много проиграл. Оказался по уши в долгах. Для него был единственный способ выбраться – увеличивать ставки.

– Откуда ты все это знаешь?

– Не так давно занимался игровой средой. Себастьен полностью прогорел. Ему, кажется, даже смертью угрожали, если в кратчайшие сроки он не расплатится.

Мелье задумался, даже жвачку перестал жевать.

– Значит, причина у Себастьена была...

Каюзак покачал головой.

– Думаешь, он опередил их и совершил самоубийство?