День на день не приходится

Дональд Уэстлейк День на день не приходится

Гарри вернулся в отель, когда я уже застегивал ремень кобуры под левой рукой.

— Оставь, Ральф, — сказал он.

— Оставь? — спросил я. — Что значит «оставь»?

Он снял пальто и швырнул его на кровать.

— Банк закрыт.

— Он не может быть закрыт, — возразил я. — Сегодня вторник.

— Вот здесь ты и не прав, — сообщил Гарри, потом достал из кобуры свой пистолет и тоже швырнул его на кровать. — Очень даже может. Все может быть закрыто. Сегодня — День Гриффина.

— День чего?

— Гриффина, — пояснил он, стянул кобуру с ремнями и швырнул туда же на кровать. — День Кенни Гриффина.

— Ладно. Сдаюсь, — согласился я. — Что такое «кенни гриффин»?

— Это астронавт, — ответил Гарри, расстегнул воротник рубашки и плюхнулся на кровать сам. — Он родился и вырос в этом городе. Сегодня он сюда возвращается. Горожане устраивают в честь него торжественное шествие.

— Перед банком?

— Какая разница? — Он вытащил из-под себя пистолет, поправил подушку и закрыл глаза. — Банк все равно не работает.

Я наклонил голову, прислушиваясь к доносящимся издалека звукам оркестровой музыки.

— Очень мило с их стороны.

— Они собираются вручить ему ключи от города, — сказал Гарри.

— Очень мило.

— Речи, детишки с цветами и все такое.

— Это так мило, что меня просто мутит.

— Но он побывал на орбите, — заметил Гарри.

— Вот там бы и оставался, — размечтался я.

— Завтра будем работать.

— Знаю, — сказал я, — но это все равно раздражает.

Меня происходящее раздражало куда больше, чем Гарри, потому что планировал операцию именно я. А я ненавижу, когда план срывается или что-то приходится менять. Даже если эти изменения незначительны. Скажем, как запланировать дело на вторник, а проворачивать его в среду. Совсем маленькое изменение, не имеющее, в общем-то, никакого значения. Но нам придется провести в этом городишке лишний день, который увеличивал шансы опознания нас в будущем. Нам придется поменять авиабилеты, и какой-нибудь догадливый клерк может об этом вспомнить. В отеле в Майами мы появимся на день позже, чем обратим на себя внимание и там тоже. Ничего страшного, может быть, тут и нет, но, чтобы потопить большой могучий крейсер, бывает достаточно одной маленькой пробоины. Помню, в детстве я увидел эту фразу на плакате, и она еще тогда произвела на меня сильное впечатление.

Я по натуре организатор. Этот банк и этот городишко я «вычислял» целых три недели еще до того даже, как родился план. Потом пять дней после разработки плана. Я выбрал правильный метод ограбления, правильное время, правильный маршрут отхода, правильное все, что угодно.

Единственное, чего я не предусмотрел, это астронавт, выросший в этом городке и решивший посетить родные места именно в мой день. Как я позже сказал Гарри: «Что он, не мог просто позвонить?».

Одним словом, мы провернули работу в среду. Ровно в 2.54 мы вошли в банк, надели на лица маски и объявили: «Ограбление! Всем оставаться на местах!»

Все застыли. Пока я наблюдал за людьми в банке и за входной дверью, Гарри забрался за стойку и принялся набивать сумку деньгами.

Надо сказать, что в среду план сработал ничуть не хуже, чем сработал бы во вторник. Три дня в середине недели, во вторник, в среду и в четверг, в 2.54 в помещении банка оставалось только трое сотрудников; все остальные уходили на ленч. Позже, чем обычно, им приходилось ходить потому, что в привычные для ленча часы в банке как раз бывал наплыв посетителей. Но в 2.54 в те дни, когда я проверял, там никогда не набиралось больше трех человек, а средняя цифра получилась чуть выше единицы.

В день ограбления, например, у стойки оказалась только одна невысокая престарелая леди, которая, несмотря на яркое солнце, пришла с зонтом для дождя.

Оставшаяся часть плана должна была сработать в среду ничуть не хуже, чем во вторник. Светофоры по моим замерам работали одинаково во все дни недели, расписание самолетов оставалось таким же, а движение на кольцевом шоссе нисколько не отличалось от движения в другие дни. И все же я не люблю, когда что-то меняется не по моей воле.

Без минуты три, за минуту до срока, Гарри закончил набивать сумку деньгами. Мы оба встали у двери, и, когда секундная стрелка часов пробежала еще один круг, Гарри спрятал пистолет, одним движением стянул маску, подхватил сумку и направился к пожарному гидранту, около которого мы припарковали угнанный «форд». Теперь мне оставалось ждать сорок секунд.

Я продолжал смотреть во все стороны сразу: на часы, на троих служащих банка, на старушку и на Гарри, сидящего в машине. Если бы ему не удалось завести машину вовремя, нам пришлось бы ждать еще минуту и десять секунд.

Но машина завелась сразу же. Спустя тридцать одну секунду Гарри подал мне знак. Я кивнул, подождал еще девять секунд и метнулся из дверей банка. Сорвав маску и спрятав пистолет на место, я пробежал восемнадцать шагов, нырнул в машину, и мы поехали. На углу стоял светофор.

— Двадцать две мили в час, — сообщил я, глядя на красный глаз светофора.

— Знаю, — ответил Гарри. — Не беспокойся. Я все помню.