День надежды

Так вот, какому-то гражданину в России (вероятно, с плохими руками) взбрело в голову завести себе американского стаффордшира. Завести завел, а о воспитании не позаботился. И когда плохо воспитанный щенок превратился во взрослого пса, он напал на лабрадора Грина и порвал тому ухо. Собак разняли, ухо залечили, не знаю, где теперь ошивается тот агрессивный стаффорд, но когда-то заваренную им кашу расхлебываю теперь я. Впрочем, сожалеть уже поздно, поскольку я сижу уже с перевязанной головой – ухо мне чикнули. Плакаться не стану, никакой боли не было. Антон Игоревич пояснил, что это чисто косметическая операция, то есть скорее грим, чем операция. Но это еще не все. Они хотят подправить мне разрез глаз и «нарисовать» скальпелем на животе что-то типа послеоперационного шва. Ну, со швом понятно – печенку мне ведь не через… кхм, не через рот вытаскивали – нужно, чтобы зарастающий шов был виден. А вот с разрезом глаз я что-то не понял. Это как? Если разрез глаз мне изменить, я не потеряю внешности своей породы? Хотя Грин ведь тоже лабр. Ничего не могу понять. Ладно, поживем – увидим. Чего сейчас загадывать.

И вот тут случилось непредвиденное. Неожиданно все вокруг так завертелось, что у меня чуть голова не отвалилась. В прихожую дома, где я, лежа на уютном диванчике, оберегал свое «выправленное» ухо, вбежал запыхавшийся Антон Игоревич и благим матом заорал:

– Ольга Семеновна, Ольга Семеновна! Вы где? Отзовитесь, Ольга Семеновна! Миленькая!

«Что же могло так напугать доктора? Чего это он так заголосил?»

– Господи боже мой, – выскочила из комнаты напротив женщина, – что случилось? Вы чего так кричите?

– Ольга Семеновна, к нам едет Александр Михайлович! – чуть не плача выдавил Антон Игоревич.

– Как он может сюда ехать, – удивилась Ольга Семеновна, – если он понятия не имеет, где живет моя бабушка?

– Да не сюда, – замахал руками доктор. – К нам, в клинику.

– Это другое дело, – рассмеялась женщина. – Ну, а чего вы так испугались?

– Как? К-как же… Он ведь едет проведать Грина.

– И что? Вон ваш Грин на диване лежит. Берите его в охапку, и вперед!

– Так он же еще не готов! – с ужасом в глазах прошептал доктор.

Ольга Семеновна перестала смеяться и нахмурилась.

– Послушайте, Антон Игоревич, что вы ведете себя словно кисейная барышня? Мне ли вас учить, что делать с собакой? Мужчина вы или кто?

– Мужчина-мужчина, – закивал доктор. – Только клиники у меня нет сейчас никакой. Понимаете?

– А… эта… на Профсоюзной?

– Там сейчас ремонт, а через две недели будет продуктовый магазин, – сказал доктор и присел на диван рядом со мной.

– Но вы должны были предвидеть такой расклад, – возмутилась Ольга Семеновна. – Нужно было договориться с кем-то. Обязательно эти вопросы решать в авральном режиме? Ваши предложения. Во сколько Александр Михайлович планирует приехать?

– Мы договорились на вечер. У нас есть еще пять часов. Нужно позвонить приятелю…

– Так звоните же! – неожиданно закричала Ольга Семеновна. – Что же вы нюни распустили?

– Понимаете, в чем дело, – начал было говорить Антон Игоревич, но потом махнул рукой и принялся набирать телефонный номер.

«М-да, этого нам еще не хватало. Не дай бог, Александр Михайлович узнает, что его обманули, меня же в первую очередь на гильотину, наверное, отправят. Ой, как страшно! Ой-ой-ой!».

– Але, Артем? – голос у доктора дрожал. – Послушай, дружище, не дай погибнуть! Выручай.

– Включите громкую связь, – приказала Ольга Семеновна. Антон Игоревич повиновался, и теперь мы все слышали диалог двух приятелей.

– Успокойся, Тош, – раздался голос из трубки. – Что там у тебя стряслось?

– Артем, ты можешь мне на час-два выделить комнату и поставить там кое-какое оборудование, ну что-то типа кювеза.

– Ты что, Тоша? – удивился собеседник. – Во-первых, она у нас всего одна, а во-вторых, я не понял, что значит выделить комнату…

– Послушай меня внимательно, Артем, только не перебивай. Умоляю тебя. Ты сейчас все поймешь.

– Хорошо!

– У меня нет больного, мне ничего не нужно подключать или кого-то лечить, обследовать, мне нужно просто создать вид, что это отдельная палата и там в кювезе лежит пациент. Ты, помнишь, мне показывал на складе какой-то аппарат…

– Так он не работает и давно списан, – донеслось из трубки.

– Отлично, я же тебе говорю, мне нужно просто разыграть спектакль. Приедет клиент, глянет на больного и уедет. Пять минут, не более.

«Одни артисты собрались. Все что-то разыгрывают, гримируют, уши на полоски режут…»

– Ты мне скажи, – раздался голос Артема, – когда это нужно и на какой срок?

– Нужно сегодня часа через три-четыре. Пусть твои ребята подготовят комнату, ну, типа палаты, а я подъеду с больным. Хорошо? Не волнуйся, отблагодарю по-царски. В обиде не останешься. Отвечаю.

– Слушай, а с больным-то что? Сколько ему лет? Никаких последствий не будет?

– Никаких! – рассмеялся Антон Игоревич. – Здоров и молод!

– Опять какую-то аферу замутил? – спросил Артем.