День народного единства: биография праздника

Тем временем сформировалось войско Лжедмитрия II, к которому стекались отряды разбитых болотниковцев, казаков, провинциальных дворян и шляхтичей. Победы над Болотниковым обернулись серией поражений правительственных сил в следующем году, и вскоре, в начале июня 1608 г., войско Лжедмитрия II подошло к Москве. Здесь сформировалась вторая столица государства – село Тушино. Множество городов присягнуло воскресшему «Дмитрию Ивановичу», в Тушине собралась своя Боярская дума, приказы, царь раздавал чины, поместья, вотчины, там появился и свой глава церкви – царский «родственник» митрополит Ростовский Филарет Никитич. Неясно, по своей ли воле он был туда доставлен, однако титуловали его там патриархом. Множество молодых товарищей Пожарского по Государеву двору, да и вельмож постарше, садились на коней и перебирались в Тушино. Это приносило ощутимую выгоду. Правда, приходилось сидеть в Думе и за царским столом с выскочками – бывшими казаками типа И. М. Заруцкого, купцами, не слишком знатными шляхтичами. Но зато можно было, как князь Д. Т. Трубецкой, стать боярином, получить огромные пожалования. Тогда многие часто меняли правила игры, с выгодой переходя из стана в стан, хотя имелся риск запутаться, потерять карьеру и даже жизнь. Пожарский не мог не видеть всего этого, кроме того, он не мог не понимать, что царь Василий – интриган и неоднократный клятвопреступник. Однако, похоже, Дмитрий Михайлович уже выработал тогда свои принципы, которые помогали ему сохранять достоинство в это путаное время, и заключались они, насколько можно представить, в следующем: Шуйские по родству – что называется «принцы крови», из старейших ветвей Рюриковичей,[37] Богом данной России династии, с которой и Пожарский ощущал кровное родство. Поскольку старшая ветвь ее волею Божьею угасла, Собором была избрана следующая по старшинству (родовому и чиновному) ветвь рода; царь венчан шапкой Мономаха, ему вручены все регалии государственной власти, над ним осуществлено священное миропомазание, и Пожарский присягнул ему, целовал крест. А значит, выхода для принципиального человека нет, служить можно только законному царю.

Вражеское кольцо вокруг Москвы сужалось. Войска литовского гетмана Я. К. Сапеги осаждали Троице-Сергиев монастырь, требуя признать «Тушинского» царя. Именно в это несчастное царствование, когда страну дочиста разоряли отряды объявивших себя вольными «казаками» бывших боевых боярских холопов, а также настоящих запорожских и донских казаков, примкнувших к ним литовских шляхтичей, иностранных наемников, обнищавших городовых служилых людей и прочих «воров», и началась боевая слава Пожарского. Сведения о его победах не попали в разрядные книги, но были зафиксированы позднее на страницах официального «Нового летописца» [76, 33—156], созданного в конце 1620-х годов, когда правительство Романовых стремилось выстроить свою историческую схему преемственности, в которой царствование Шуйского почиталось законным, а защита его – верной службой государству.

Тушинцы постоянно пытались блокировать столицу. В этот период еще служил Лжедмитрию II польский полковник А. – Й. Лисовский – создавший отряды так называемых лисовчиков, наемных воинов разного происхождения (туда могли входить все вышеперечисленные категории); набирались они, однако, только по одному принципу – высочайшего воинского профессионализма, отличались дисциплинированностью и беспрекословным подчинением своему вождю. «Лисовчики» были в основном легкими кавалеристами, они умели скрытно подойти к какому-нибудь городу или укрепленному военному лагерю, перебить охрану, закидать тучей стрел и пуль, разграбить его и раствориться, чтобы, покрыв за кратчайшее время большое расстояние, оказаться под стенами уже другого города. Лисовский в составе войск Яна Сапеги не только участвовал в безуспешной осаде Троице-Сергиева монастыря, но и разграбил ряд замосковных городов, не признававших Тушинского вора.

«Грех ради наших, – сообщал летописец, – все города Московского государства от Москвы отступились, в твердости же остались Великий и Нижний Новгороды, Рязань, Казань, Сибирь» – и, добавим, недавно вернувшаяся под власть Шуйского Коломна. Однако от Владимира к ней двинулись тушинские отряды, возможно «лисовчиков», о чем обеспокоенно писали в Москву коломенские воеводы. И в конце декабря 1608 – январе 1609 г. Пожарскому впервые предоставилась возможность самостоятельных действий. Получив в Москве отряд, он скрытно вышел к Коломне, разослав вперед «вестовщиков» – разведку. Выяснилось, что «литовские люди» после длительного перехода отдыхают в селе Высоцком в 30 верстах от Коломны. На утренней заре войска Пожарского ворвались в село, «и побил их наголову, и языков многих захватил, и многую у них казну и запасы отнял. Остальные же… побежали во Владимир» [77, 326].