День не задался

— Ну, ради такого и заходить не стыдно. Завтра в 16.00 за вами заедут в гостиницу, майор. Просьбы или пожелания какие-нибудь есть?

— Направьте полк в Туапсе, — адмирал внимательно посмотрел на меня.

— Думаете, там будет жарко? — я чуть прикрыл глаза и утверждающе кивнул головой. — Хорошо, майор, бросим вас на усиление. Ну, не буду больше мешать вашим соседям, — он встал, извинился перед ближайшими моими соседями и пошёл вдоль столов. Через полчаса наступал новый 43 год. На столах появилось шампанское и высокие фужеры.

За мной заехали в четыре и повезли в штаб ВМФ. Там к нам подсел адмирал Кузнецов, и мы поехали в Кремль. Кузнецов был сама любезность, но командующего авиацией флота с собой не взял. Закономерность. Авиаторы в ВМФ не в почёте. Всесильный нарком их забивает одной левой. Хотя на долю авиации приходится большая часть побед. Да бог с ним. Он решил воспользоваться моментом. В приёмной довольно долго ждали. Потом нас пригласили. Сталин был не один, с ним был его сын Василий. Мы с ним коротко встречались под Сталинградом в первой командировке. Тогда он был капитаном, сейчас полковник. Изображает радостную встречу однополчан. Потом, повернувшись к отцу, радостно говорит:

— Да, это он, я тебе о нём рассказывал! Они сменили наш полк и действовали эскадрильей за весь наш полк. И не теряли людей. Майор – зверь, а не лётчик! И ребята у него в эскадрилье, как один! Летающая смерть фашистам. Благодаря им удержали мост, Мамаев курган и завод, разбили танковую группу Гота.

— А вот с начальством у майора не получается, Василий. Я вчера узнал, что кроме майора, за Сталинград никто из лётчиков ничего не получил. Почему, майор?

— Товарищ Верховный Главнокомандующий! Я был командиром эскадрильи, а во второй раз – командиром полка. Вот отчёт, представленный командующему армией Хрюкину, вот все представления.

— Так, посмотрим! — Василий тоже из-за плеча рассматривает бумаги.

— Отец, смотри: более 80 танков, больше 300 автомашин, 110 орудий. Сбито 57 самолётов противника. А во второй раз – 41, и все ночью.

— Может быть, дело в вас лично, майор? Расскажите о себе!

— Здесь есть загвоздка, товарищ Верховный. Ругался я с Хрюкиным из-за того, что людей не бережёт и тактику использует устаревшую. Один раз он меня в трусости обвинил. А меня ещё год назад арестовывали, потому, что не помню я ничего, что было до 21 июля 41 года.

— В чём особенность вашей тактики? — спросил Сталин.

— В построении эшелонами по высоте, использовании радиосвязи и радиолокации на уровне отдельной эскадрильи или полка. "Мессершмитт" превосходит в скорости на пикировании практически все наши самолёты, поэтому их надо встречать на подготовленных позициях, заставлять терять скорость и уходить на горизонталь. В этом случае, наши самолёты имеют больший вес огневого залпа и большую горизонтальную манёвренность. У "месса" шансов не остаётся, только выйти из боя на пикировании. Но на "кобрах" мы их и тут догоняем.

— Вы скрываете эту тактику от остальных?

— Нет. Мы учим всех этим действиям.

— У вас лично, майор, сколько сбитых?

— 32 лично, и 18 в группе. Есть ещё незасчитанные.

— Ого! — присвистнул Василий.

— Просьбы? Пожелания? Замечания есть?

— Недостаточно быстро передаём опыт в войска, товарищ Верховный. И очень мало радиолокаторов в войсках. Замечаний много, товарищ Верховный. Воевать можно гораздо лучше. А пожелание я уже высказывал наркому Кузнецову: до конца февраля перебазировать полк на Кубань. — Сталин вопросительно посмотрел на меня.

— Ростов мы не взяли, товарищ Верховный, война затягивается. Немцу нужна нефть. Плацдарм у него на Кубани. Основная мясорубка будет там, на юге. И нужен ударный самолёт, способный догнать "мессера" на пикировании: И-185 с пушками ВЯ-23. Хотя бы эскадрилью в мой полк.

— А почему не Яки? — удивлённо спросил Василий Сталин.

— Горят они! У Клещёва летчики не хуже моих были, товарищ полковник. И против бомбардировщиков у Яков вооружение слабовато. А бомбёров будет много. Так что: "кобры" и И-185.

— Мне кажется, Николай Герасимович, что майор засиделся на должности командира полка.

— Меньше полугода командует!

— Три месяца, товарищ адмирал.

— Пожелания мы ваши удовлетворим, майор Титов. Я оставлю у себя ваши бумаги. Мы рассмотрим их на заседании ставки. Можете идти!

Я вытянулся, развернулся и вышел в приёмную. Кузнецов остался. Ждал его ещё минут тридцать. Он вышел из приёмной, неторопливо надел фуражку и шинель, махнул мне головой. Мы вышли.

— Рисковый ты мужик, гвардии полковник! Так с Хозяином не разговаривают! Но ты ему понравился! Он подписал представление к званиям Героев Советского Союза всего лётного состава 13-й гвардейской отдельной авиаэскадрильи. Это у тебя третья Звезда Героя! И представления по 14-му полку все подписаны.

— Схлопотать пулю на боевом вылете несколько проще, товарищ адмирал, чем в кабинете Верховного.